Братья Швальнеры - КГБ против СССР. Книга вторая

– Ты, как всегда, великолепна, – войдя в гримерную, отвесил ее хозяйке комплимент генерал. Она в ответ ему улыбнулась – молодой еще человек в столь высоких погонах, интеллигентный и в то же время напористый, не мог вызывать отрицательных эмоций у молодой и привлекательной певицы. Всякий раз, глядя на него, она, как любая женщина, ставила себя на место Галины Леонидовны и проклинала судьбу – за то, что постановка эта возможна только в мечтах, а в реалиях ей суждено лишь оставаться его любовницей.

– Спасибо за комплимент.

– За правду спасибо не говорят. А великолепной женщине полагается преподносить только великолепные подарки

С этими словами он протянул певице небольшую бархатную коробочку. Внутри были красивые увесистые сережки с бриллиантами.

– С ума сойти, красота какая, Юра, – девушка, не сдержав эмоций, бросилась на шею своему кавалеру. – Кстати, а откуда они у тебя? – примеряя их у зеркала, уточнила она у своего благодетеля.

– Долгая история.

– У меня скоро фестиваль в Сопоте. За кордон-то с ними пустят?

– А почему нет?

– Брось дурака валять. Говорят, такие же были у Федоровой…

– Что за ерунда? Во всей Москве только у Федоровой?..

– Говорят, что да. Это же «Картье-Брессон», так?

– Смотри-ка, разбираешься.

– Так откуда они?

– Лучше ты мне скажи, откуда у тебя такая информация?

– Твоя супруга всем рассказывает. Рассказывала до недавнего времени, пока сама от этого убийства в шок не впала.

– Подольше бы она в этом шоке находилась…

– Вы игнорировали мой вопрос, Юрий Михайлович, – цитируя героя известного кинофильма, Лугачева была упряма, но как будто не очень тяготилась возможной правдой – она уже подошла вплотную к Чурбанову, стала стягивать с его шеи красивый форменный галстук, снимать с него генеральский китель, увешанный орденами.

– Догадливая ты у меня. Оттуда цацки, оттуда.

– Слушай! – она на секунду отпрянула от молодого генерала. – Ты что, причастен к этому убийству?

– Нет, но знаю того, кто причастен. Это он мне за молчание дал.

– Скажи, скажи, скажи! – как ребенок залепетала певица, повисая на шее у заместителя министра.

– Ну это уж нет. Много будешь знать – скоро состаришься. А зачем мне старая любовница? А ну-ка, вставай, как я люблю…

Лугачева игриво хохотнула, а потом развернулась к нему спиной, сняла трусики, подняла вверх полы красивого концертного платья и уперлась руками в столик.

– Только аккуратнее, а то у меня там все прошлый раз бо…

Она не успела договорить – резкими толчками генерал-полковник стал иметь ее как свою собственность. Несколько следующих минут только его напряженное тяжелее дыхание и ее повизгивания – то ли от боли, то ли от удовольствия – доносились в коридоре, где, корчась от борющихся в нем омерзения и похоти, терпеливо стоял адъютант мужа первой леди Советского Союза.

24 декабря 1981 года, 23 час 45 мин, Москва, квартира Ирины Бугримовой на Цветном бульваре

Пока первый замминистра внутренних дел, всесильный Юрий Чурбанов, давно уже попавший в поле зрения следователя Колесниченко, предавался любовным утехам с заслуженной артисткой Союза Лугачевой, сам служитель закона тоже решил навестить возлюбленную. В это самое время они отдыхали с ней после любовных утех, обнимая друг друга прямо в кровати. Дрессировщица все пыталась побольше разузнать про убийство Федоровой, засыпая своего любовника бесчисленным множеством вопросов.

– Ну что ты из меня слова тянешь? Знаешь же, я стараюсь не разговаривать на рабочие темы в такой обстановке… – вяло отнекивался уставший Колесниченко.

– Прости. Но пойми и ты меня – Зоя была моей подругой. И не просто подругой, а… – Бугримова замялась, силясь подобрать подходящее слово.

– Коллегой по бриллиантовому цеху, – опередил ее категоричный следователь. – И так все понятно. Но должен тебя успокоить, тебя вряд ли ожидает ее участь – если, конечно, ты во время своих зарубежных поездок не вывозишь бриллианты за кордон.

– А разве Зоя..?

– А разве ты не знала? – он все еще не верил в искренность своей собеседницы – даже учитывая интимную обстановку. – Конечно, вывозила. Думаю, что Брежнева, крайне в этом заинтересованная, просила об этом Щелокова, а тот просил Андропова, чтобы ее не досматривали.

– Щелоков Андропова? Сам-то в это веришь? Они же ненавидят друг друга, вся Москва говорит.

– Ну не знаю, кто там что у вас говорит, а все же факт остается фактом. Правда, просил не сам, а через Чурбанова…