Братья Швальнеры - КГБ против СССР. Книга вторая

Не верится, потому только, что вышибание мозгов широко практиковалось нашей службой еще в годы Гражданской войны, когда ни о какой радиации никто слыхом не слыхивал. Так, у знаменитого одесского чекиста Саенко в его резиденции стояла целая кадка для вышибленных мозгов, и временами он, напиваясь, любил перемазываться этой субстанцией с головы до ног. 8 8 В. Корнилов. Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта. – Харьков: Фолио, 2011. – С. 292. Но нет, мы об ужасах гражданской и сталинизма не будем – мы о временах более близких читаем в этой папке.

Вот – например листок с откровениями узника психушки (дело было уже то ли в 60-е, то ли в 70-е).

«К числу методов воздействия на лиц, заключенных в спецпсихбольницы, относятся:

1. Избиение (уголовников охрана может забить сапогами до смерти, я такие случаи помню; политических – нет, их надо сломать, но представить живыми).

2. Привязывание жесткое (до онемения конечностей, до пролежней; в особенных случаях привязывают так, чтобы веревки впивались в тело до крови. В таком состоянии могут продержать неделю).

3. Сульфазин, или «сера» (везде запрещен, кроме СССР). Одна инъекция, или сразу две – в разные точки, или даже четыре (в руку, ногу и под лопатки). Дикая боль в течение 2—3 дней, рука или нога просто отнимаются, жар до 40, жажда (и еще могут воды не дать). Проводится как «лечение» от алкоголизма или наркомании.

4. Бормашина. Привязывают к креслу и сверлят здоровый зуб, пока сверло не вонзается в челюсть Потом зуб пломбируют, чтобы не оставалось следов Любят удалять неубитый нерв. Все это делается профессиональным дантистом в зубоврачебном кабинете. «Санация полости рта». СПБ не имеют надзорной инстанции – жалобы не перешлют, а если переслать тайно – их все равно не примут ни в прокуратуре, ни в Верховном суде. Узник СПБ бесправен даже больше, чем зэк. С ним можно сделать все. Насколько мне удалось узнать, бормашина применяется редко и только в Казани (испробовано лично).

5. Газообразный кислород подкожно. Вводят его толстой иглой под кожу ноги или под лопатку. Ощущение такое, как будто сдирают кожу (газ отделяет ее от мышечной ткани). Возникает огромная опухоль, боль ослабевает в течение 2—3 дней. Потом опухоль рассасывается, и начинают сызнова. Применяют как лечение от «депрессии». Сейчас применяется к наркоманам как средство устрашения (чтобы боялись попасть в клинику). Вводят кислород 2—3 минуты, больше не выдерживают обе стороны (палачи глохнут от криков, жертва падает в обморок). Политзаключенным вводят кислород по 10—15 минут. (Испробовано лично, 10 сеансов.)

6. Аминазин (очень болезненные инъекции, при этом вызывают цирроз печени, непреодолимое желание заснуть – а спать не дают – и губят память вплоть до амнезии).

7. Галоперидол (аналоги трифтазин и стелазин, но они слабее). Создают дикое внутреннее напряжение, вызывают депрессию (черное излучение Стругацких), человек не может заснуть, но постоянно хочет спать, не может ни сидеть, ни лежать, ни ходить, ни писать (судороги рук изменяют почерк до неузнаваемости, не дают вывести букву), ни читать, ни думать. Неделя ударных доз – и нейролептический шок. Несколько месяцев – и потеря рассудка гарантирована.

8. Инсулиновый шок с потерей сознания (уничтожает целые участки мозга, снижает интеллект, память тоже пропадает).

9. Электрошок. Убивает сразу двух зайцев: во-первых, это пытка током, а во-вторых, разрушается непоправимо мозг». 9 9 Валерия Новодворская. Прощание славянки (Захаров, 2009 г.)

Конечно, скажет мой незримый собеседник и читатель, которого никогда не будет, многое из этого имело место еще при Сталине или Хрущеве. А почему тогда сейчас все это хранится в Особых папках и имеет гриф «Секретно»? Почему не прокричим об этом на весь мир как о позорном наследии прошлого? Не потому ли, что у тех, кто сегодня еще стоит у руля партийной и правоохранительной верхушки, еще рыло в пуху от этих дел?..»

«Вот уж действительно Империя Зла», – подумал Колесниченко. Эта записка оставила внутри него такой мерзкий осадок, что дальше уже и читать не хотелось. Стыдно было и за свою страну, и за ведомство, в котором служишь – конечно, прокурорского следа во всем описанном не прослеживалось, но следователь понимал, что все они одним миром мазаны, коль скоро замалчивают то, что долгое время вытворяли их коллеги по цеху. «Сколько еще потребуется времени, чтобы смыть позор? Да и заботит ли это кого?»