Тереза Тур - Тайны отдела охраны музеев

— Спасибо, — погладил ее волосы Егор.

— Колдовство было не наше.

— В каком смысле?

— Чужое. Раскаленное. От него было больно. Я словно обожглась…

— А ты в городе была? — И тут он вспомнил свои ощущения во время прогулок вдоль набережных — будто кто-то следит за ним пристально.

— Придешь еще — скажу! — и звонкий смех растаял среди деревьев.

1 июля. 9:45 Психоневрологический институт им. Бехтерева. Улица Бехтерева.

— Как-то мы не догадались, что пока доктора не проведут пятиминутки и прочие необходимые процедуры, то разговаривать с нами не будут, — пробурчал Старцев.

— Пятиминутку, — усмехнулся Алексей Васильевич. — Мы уже пятьдесят одну минуту ожидаем.

— Интересно, что скажет доктор, если ты ему сообщишь, что считаешь минуты?

— Не-не-не… Со здешним добрым доктором мои состояния обсуждать не надо…

Мужчины переглянулись, пытаясь отреагировать на шутку. Получилось как-то невесело. И очень нервно.

На самом деле — коридор как коридор, больница как больница. Все чистенькое, в персиковых тонах, на стенах — веселые постеры с цветами. Преувеличенно важные медсестры, спешащие по делам, но думающие о чем-то своем.

У Старцева здесь как-то странно холодел затылок, словно что-то ужасное, то, чего он всю жизнь панически боялся, осторожно поглаживало его голову.

— Давно ждете, молодые люди? — Егору Ивановичу не показалось — на этот профессионально-мягкий голос дернулся не только он, но и следователь.

— Мы по поводу Маргариты Николаевны Ивлевой, женщины, которая к вам вчера поступила.

— Поступила, — кивнул психиатр.

— Когда мы сможем с ней побеседовать?

— Побеседовать…, - доктор грустно усмехнулся. — Пока у нее ступор. Утрата речи, обездвиженность. Мышечный тонус повышенный. Она попросту безразлична ко всему.

— Травмы? — спросил Алексей Васильевич.

— Нет. Этого нет. Ни травм головного мозга, ни еще каких-либо повреждений на теле не зафиксировано. Анализы крови — чистые. Где бы она ни была, препаратов никаких не получала.

— И что с ней? — нахмурился Старцев.

— По всей вероятности, острый реактивный психоз. Какая-то психическая травма дала его. На лекарственные средства организм не откликается — вот что плохо. Так что на счет «поговорить»… Не знаю.

— Могу я взглянуть на нее? — Егор Иванович был уверен, что несчастную утаскивали в Иной мир, но по тому, как описывал врач состояние пострадавшей, воздействие было слишком сильным.

— А на каком основании, молодой человек? — строго смотрел на него лечащий врач.

— У нас есть еще одна похищенная. — Ответил за него Алексей Васильевич, показывая удостоверение.

— Я просто взгляну — и все. — примирительно сказал доктору Старцев.

— Как вам будет угодно, — скептически отозвал психиатр. — Пойдемте со мной.

1 июля 17:06 Петровская набережная. Недалеко от дома третьей жертвы.

Выйдя из дома скорби, Старцев сначала доехал до Стрелки Васильевского острова, припарковал мотоцикл. И отправился блуждать по городу в надежде, что перпендикуляры улиц, гранит набережных, ленивое течение Невы и серое небо Санкт-Петербурга подскажут ему ответ на вопрос: что все-таки происходит в городе.

Он шел неторопливо. Всматриваясь, вслушиваясь, внюхиваясь в окружающую его действительность.

Похищенные женщины, которых утащило в Иной мир. Женщины без толики дара — по крайней мере, те две, которых вернули. Женщины с выбранной жизненной силой — ее, на сколько он мог судить, забрали нарочно. Обычно посещение Иного мира действует хоть и угнетающе на психику человека, но не так разрушительно, как он наблюдал во втором случае.

А вот интересно, почему юная особа — как ее там — Виктория — так легко перенесла потерю жизненной силы? То ли надо было и второй водки дать выпить, то ли… Надо посмотреть повнимательнее на девочку. Может, отдав свою жизненную силу, она получила что-то взамен?

Он прошел от места первого похищения на набережной Фонтанки до набережной лейтенанта Шмидта. Еще раз осмотрел парковку. Вздохнул. И отправился к Петровской набережной — к дому третьей похищенной.

Рядом вода. Во всех случаях рядом вода. Если бы их утаскивала какая-нибудь водная нечисть, то женщины должны были бы быть совсем у воды. Да и находили бы их утопленными. Черт-черт, не слушай!

Но вода — это не только среда обитания всякой живности — благожелательно и не очень расположенной к человеку. Вода — это проводник магии. Наиболее устойчивый в нашем мире.