Николай Леонов - Древняя штучка

– Судя по годам профессора, его сестра уже глубокая бабушка. Вот ты к ней и езжай! – великодушно объявил Стас. – Мне интереснее общаться с молодежью. У людей в годах есть один большой недостаток – прежде чем рассказать о той же погоде, они обязательно предварят это повествованием из своей прошлой жизни. А у молодых все короче и проще: да? Да. Нет? Нет. И – все. Без мороки и канители.

– Ну, хорошо… Поехали! Только сделаем так… Ты меня отвозишь, сам отправляешься по своим адресам, а я потом вызову себе машину из «конторы». Ну, чтобы тебя не гонять взад-вперед.

– Нормально… Если что – созвонимся! – Крячко дал газу, и его «мерин» вновь покатил по столице.

Татьяна Тимофеевна Бурлакова, сестра профессора, проживала в уже видавшей виды девятиэтажке, правда, в чем ей повезло, – на первом этаже. Узнав о том, что к ней пожаловал сотрудник уголовного розыска, пенсионерка не на шутку встревожилась.

– Я всегда знала, что Аркаша делает большую глупость, связавшись с этой хитрозадой прохиндейкой! – объявила она, ставя на стол чайный прибор. – Присаживайтесь, Лев Иванович, я вам о ней сейчас все расскажу…

За чаем Татьяна Тимофеевна и в самом деле поведала немало интересного. По ее словам, знакомство Дорынова и Луизы было вовсе не случайным. Еще когда была жива супруга профессора, они вдвоем ездили отдыхать в Сочи. И вот там, а не на семинаре по скифской культуре Дорынов впервые столкнулся с Луизой. Она в ту пору была ресторанной певичкой, да еще – в чем Татьяна Тимофеевна была уверена – подрабатывала «ночной бабочкой». Как рассказывали их общие знакомые, ставшие случайными свидетелями разговора супругов (в тот санаторий очень часто ездили отдыхать профессора и академики), жена профессора высказывала мужу претензии за его излишне пристальные взгляды в сторону ресторанной эстрады. Но особенно ее задело то, что певица, расхаживая по залу во время исполнения какого-то шлягера, провела ладошкой по его плечу, а он отреагировал на это излишне оптимистичной улыбкой.

– В тот день они крепко поссорились… – вздыхая, говорила сестра профессора. – Хотя до этого жили – всем на зависть, душа в душу. И уж так на них эта ссора подействовала, что уже на следующий день они оба уехали домой. Но на Веру – это жена Аркадия – особенно по- действовала: с той поры она стала прихварывать, а потом и вовсе умерла от сердечного приступа. И вот года четыре назад в этих самых Сочах проводили семинар по скифской культуре. Пригласили и Аркадия. Не знаю, случайно или преднамеренно, но там оказалась и Луиза. Она к той поре стала какой-то там продюсершей, организовывала для семинарщиков культурную программу. И уж тут она вцепилась в Аркадия мертвой хваткой. В первый же вечер затащила его в постель, и назад он вернулся уже женатым.

Стараясь выражаться как можно деликатнее, Лев в большей степени намекнул, чем спросил о физических возможностях профессора быть супругом молодой, пышущей здоровьем особы. На это Татьяна Тимофеевна, тоже полунамеками, дала понять, что тот, хоть ему уже под восемьдесят, здоровьем не обижен и гусар еще – хоть куда. Хотя, понятное дело, годы есть годы, и поэтому произошло именно то, что и должно было произойти, – очень скоро у Луизы стали появляться любовники. Но в жизни нет ничего такого тайного, что однажды не стало бы явным.

В минувшем году Дорынов со своей новой «половиной» собрался съездить в Сочи, отдохнуть на море. До этого они раза два ездили в Турцию и Египет. Уже были куплены билеты и путевки, но тут профессору пришло сообщение, что на территории Сибирского нагорья геологи случайно обнаружили какое-то древнее городище. Поехавшие туда омские археологи нашли такие невероятные артефакты, что профессор и думать забыл про сочинские пляжи и тут же улетел в Сибирь. Луиза в Сочи отправилась одна. И, как вскоре стало известно, тут же нашла себе ухажера в лице какого-то француза.

– Знакомая мне позвонила – а ее дочь тоже в Сочи отдыхала – и говорит: Луизка-то ваша какого-то аферюгу иноземного подцепила. И в кабаке с ним квасит, и на пляже обжимается, и по всяким фуршетам бегает…

– А почему она решила, что этот француз – аферист? – заинтересовался Гуров.

– Так она же – ну, дочка знакомой – не одна там была, а с мужем. А он у нее служит в ФСБ. Очень грамотный парень, и такая у него память – тысячи человек помнит, и знает про них все без остатка. Он на него только глянул, сразу же определил: жулик! Года три назад он и его сослуживцы разоблачили какую-то хитрую компанию, которая подряжалась чего-то там строить, а на деле только одну видимость делала, а деньги выводила за границу. И, что интересно, все нашенские ворюги сели, а этот француз – вот уж дока по мошенничеству! – отвертелся. Нигде его подписей нет, от всего отказался. И вот опять к нам приехал, опять, видимо, чего-то замышлял…