Андрей Воронин: Тень каннибала

- Хорошо, - негромко сказал он, - давайте продолжим.

Горло у него все еще немного саднило от крика, а правая ладонь онемела от недавнего удара по столу. В кабинете стояла нехорошая настороженная тишина. "Старею, - снова подумал полковник. - Вот и орать на подчиненных начал, как какой-то фельдфебель..."

Сигарета, казалось, была набита конским волосом пополам с навозом. Полковник недовольно поморщился и, щурясь, всмотрелся в сделанную мелким шрифтом надпись повыше фильтра. ""Мальборо", - подумал он. - Надо же! А воняет, как какая-нибудь "Лайка" или "Дымок"..."

Дело, разумеется, было не в качестве сигарет, а в их количестве, и полковник Сорокин прекрасно об этом знал. Знал он также, что по возвращении домой супруга непременно проинспектирует выданную ему утром пачку и обязательно выскажет свое нелицеприятное мнение по этому поводу. Естественно, мадам Сорокина будет совершенно права, утверждая, что он губит себя собственными руками и притом за собственные деньги, но ему-то, стареющему милицейскому полковнику, вряд ли станет легче от сознания ее правоты...

Сорокин с отвращением раздавил только что закуренную сигарету в переполненной пепельнице, отлично зная, что скоро полезет за новой. "Ну и ладно, - снова раздражаясь, подумал он. - Некогда мне сейчас заниматься психоанализом и копаться в ерунде. У меня собственных дел по горло". "Ишь, притихли, - подумал он о подчиненных. - Наверняка приготовили еще какую-нибудь гадость и ждут, пока я вытяну ее из них клещами. И ведь придется тянуть, никуда не денешься. Такая у нас работа..."

- Ну, - глуховато сказал он, поднимая глаза и обводя знакомые лица, что притихли? Чья очередь? Докладывай, Жуков, что там у тебя.

Черноволосый приземистый крепыш Жуков, действительно похожий на жука, нехотя встал со своего места, скрежетнув по паркету ножками стула. Он по обыкновению был в штатском. Серый пиджак в мелкую черную клетку, казалось, вот-вот лопнет на его каменных плечах, высокий ворот черного свитера плотно облегал короткую шею. Жуков вздохнул, почесал кончик носа коротким и толстым указательным пальцем с квадратным ногтем и отступил на шаг от стола.

- У нас, товарищ полковник, как всегда, - сказал он. - Свеженький труп. Если кто хочет, могу поделиться...

- Пошути, пошути, - сказал ему Сорокин. - Шутник, трах-тарарах... Филармония по тебе плачет.

Жуков снова вздохнул, подошел к висевшей на стене кабинета подробной карте Москвы и ткнул пальцем куда-то в самый ее краешек, указав на окраинный микрорайон, далеко за границей Кольцевой автодороги.

- Вот здесь, - сказал он, - в лесочке. Трое учащихся ПТУ обнаружили труп молодой женщины...

- Погоди, - перебил его Сорокин. - А что эти пэтэушники делали в лесу в марте месяце?

- Там, товарищ полковник, есть тропинка. Они, местные то есть, по ней к автобусной станции напрямик бегают. По асфальту чуть ли не километр крюка получается, а тут раз - и ты уже на месте. Минут за десять, не больше. В общем, шли они на занятия и наткнулись... Насчет этих ребят все чисто, товарищ полковник, я лично проверил. И потом, труп пролежал там не меньше двух недель. То есть за две недели эксперт головой ручается. На самом деле могло быть и больше, потому что, сами понимаете, зима.

Он опять вздохнул и некоторое время молча разглядывал карту, словно силясь разобрать набранный мелким шрифтом текст подсказки.

- Труп лежал в стороне от тропы, - продолжал он, - на расстоянии примерно восьми метров, л, был засыпан снегом. В последние несколько дней было тепло, снег стаял, и вот...

- Подснежник, - со вздохом произнес кто-то.

- Так точно, - уныло подтвердил Жуков. - Так что раскрыть преступление по горячим следам не представляется возможным.

- Несчастный случай исключен? - уточнил Сорокин, хотя и без того понимал: если бы речь шла о несчастном случае, Жуков не стал бы докладывать об этом на совещании.

- На двести процентов, - ответил Жуков. - Труп раздет, имеются следы насилия... - он замялся. - Откровенно говоря, товарищ полковник, эксперт подозревает, что мы имеем дело со случаем каннибализма.

По кабинету пробежала волна негромкого ропота, в которой полковник без труда различил чей-то приглушенный возглас: "Ни хрена себе!" "Господи, подумал Сорокин. - Он что, с ума сошел? Какой, к чертям собачьим, может быть у нас на Москве-реке каннибализм? И ведь что интересно: года не проходит, чтобы не прокатился по городу слух, что где-то кого-то съели под водку и соленые огурчики... К счастью, на поверку эти слухи всегда оказываются пустыми. Вот только эксперт..."