Андрей Воронин - Тень каннибала

- Карма, - неожиданно для себя сказала она. - Я хочу понять, что это такое и как с этим бороться.

- Бороться? - Ярослав Велемирович, казалось, был несказанно удивлен. Господь с вами, Людмила Сергеевна, да разве можно бороться с кармой! Это, между нами, наилучший способ многократно увеличить и без того тяжкое бремя. Что это вам пришло в голову? - он вдруг уставился в лицо Анне Александровне слепыми темными линзами очков, на пару секунд застыл, как каменный истукан, а потом удовлетворенно кивнул. - Ясно, - сказал он. - Черная полоса, несчастья сыплются одно за другим, вы устали и не можете понять, за что вам такое наказание. А слово "карма" у всех на слуху. Никто толком не понимает, что оно означает, но все знают, что это что-то нехорошее, вроде наказания за грехи, которых ты, может быть, вовсе и не совершал. Что-то наподобие.., гм.., процентных выплат по займу, который сделал твой пра-пра-прадед триста лет назад на крайне невыгодных условиях.

Анна Александровна только-только собралась признать, что для психа Козинцев рассуждает очень уж спокойно и логично, как он опять хихикнул и принялся с сухим шорохом потирать ладони.

- Надо вам сказать, милейшая Людмила.., э...

- Сергеевна, - подсказала Сивакова, сделав вид, что не заметила этой маленькой проверки.

- Сергеевна, благодарю вас. Так вот, Людмила Сергеевна. Беда заключается в том, что все религии... Простите, вы не религиозны?

- Увы.

- Вот и славно. Так вот, все религии, в том числе и индуизм, из которого к нам пришло понятие кармы, грешат одним недостатком: их утверждения невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Помните, как у Высоцкого: кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Иисуса... А карма это, если разобраться, совсем просто. Представьте себе этакое досье, в которое заносится все, что вы сделали и чего не сделали на протяжении всего своего существования, - я имею в виду все жизни, которые, по мнению индусов, проживает бессмертная душа. Допущенные ошибки можно исправлять или, наоборот, усугублять, и в зависимости от этого тяжесть вашей кармы, то есть количество предстоящих воплощений и степень их.., э-э-э.., мучительности, соответственно увеличивается или, напротив, уменьшается.

- А, - сказала Анна Александровна, - понятно. Десять заповедей в расширенном виде. Будь паинькой - и придет царствие небесное.

- Как бы не так! - хихикая и потирая руки, воскликнул Козинцев. - В том-то и загвоздка, что в этом случае никто не знает, что такое хорошо и что такое плохо. Пожалев того, кто недостоин жалости, оказав помощь тому, кто на самом деле в ней не нуждается, или, скажем, подписав смертный приговор отпетому негодяю, вы рискуете взвалить весь груз его кармы на свои плечи, и груз этот может оказаться непосильным. Христианство в этом смысле проще и, я бы сказал, человечнее. Но и примитивнее в то же время. Древние религии и культы не знали милосердия. Они были величественны и жестоки, и, по-моему, все они врали так же, как врут наши современные попы. Плюньте вы на эту свою карму, ну ее совсем! Может быть, ее и вовсе не существует, а в ваших бедах виноваты нехорошие люди. Вы об этом не думали?

- А... Э... Гм... Знаете, вы меня озадачили, - сказала Анна Александровна. Она действительно была озадачена, если не сказать растеряна. - Простите, но разве не вы написали в своем объявлении, что занимаетесь диагностикой кармы?

- Мало ли что я там написал, - легкомысленно махнул наманикюренной рукой Козинцев. - Я ведь уже сказал, что просто помогаю людям. Помогаю, понимаете? Это можно делать по-разному. Большинство из нас, увы, больше нуждается в красивой лжи, чем в реальной помощи. Если кто-то хочет, чтобы ему рассказали захватывающую историю о его трехстах двадцати восьми воплощениях во всех частях света, то я не вижу причин для отказа. А сочинить такую историю ничего не стоит. Для этого нужны всего лишь кое-какие специальные знания, чуть-чуть наблюдательности и крупица здравого смысла. Здравого смысла! - повторил он с какой-то странной торжественностью, словно пытался доказать кому-то - и прежде всего самому себе, что у него этот здравый смысл имеется, в чем Анна Александровна сомневалась с каждой минутой все сильнее.

- Не понимаю, зачем вы все это мне рассказываете, - сказала Анна Александровна, старательно отводя взгляд от страшного рубца на щеке Козинцева. Ей вдруг до смерти захотелось узнать, откуда у него эта отметина, но она, разумеется, не стала задавать вопросов по этому поводу. В самом деле, - продолжала она, - а вдруг я пришла к вам именно за красивой сказкой? Вы же так растеряете всех своих клиентов!