Андрей Воронин - Тень каннибала

Из-за отсутствия мебели побеленный потолок казался намного ниже стандартных двух пятидесяти. Временами Коломийцу казалось, что эта штуковина постепенно, незаметно для глаза опускается, как рабочая пластина гигантского давильного пресса. Из середины потолка торчали забрызганные побелкой концы оголенных электрических проводов. Никаких осветительных приборов в квартире не было, если не считать двух голых лампочек в туалете и в ванной. Посещая эти помещения в темное время суток, Владимир Эдгарович внимательнейшим образом следил за тем, чтобы горевший там свет ненароком не был заметен с улицы. По квартире он передвигался исключительно на цыпочках, чтобы не услышали соседи снизу.

Владимир Эдгарович скрывался. Он был в бегах, и это непривычное состояние доводило его до настоящего исступления. Его крепкое, налитое силой тело и беспокойный ум требовали активных действий, но он понимал, что в сложившейся ситуации любая активность может в два счета привести его к гибели. Поэтому он боролся с собой и выжидал, часами простаивая у давно не мытого окна, которое выходило во двор.

Из этого окна был хорошо виден его подъезд и даже окна его квартиры. В лоджии на веревке все еще болтались забытые им в спешке "рабочие" джинсы те самые, в которых он выходил из дома по ночам. Пока что все было тихо. Пятнов числился в мертвых уже два дня, а к подъезду, в котором проживал Владимир Эдгарович, до сих пор ни разу не подъехала милицейская машина. Коломиец внимательно наблюдал за дверями, но так и не заметил никого, кто мог бы оказаться переодетым в штатское сотрудником милиции. Однако покоя почему-то не было. Владимир Эдгарович был по-настоящему напуган. Он привык считать, что имеет дело с тупой примитивной машиной наподобие паровоза огромной, сильной, самоуверенной, привыкшей двигаться по раз и навсегда определенному маршруту, неповоротливой и абсолютно безопасной для того, у кого хватает ума не засыпать на рельсах. Он долгие годы легко и изящно уворачивался от этой стальной громадины, с иронической усмешкой наблюдая за тем, как она громыхает, лязгает, вхолостую работает поршнями. Сине-белые машины с мигалками, безостановочно топающие из подъезда в подъезд участковые с папками, шныряющие по району переодетые оперативники и вооруженные дубинками и пистолетами патрули были частью бесконечной корриды, пикантной приправой, без которой главное блюдо его меню могло со временем показаться пресным. Это были винтики, шестеренки и подшипники архаичного чугунного монстра, с которым Владимир Эдгарович давно научился играть, не зная поражений. Правила игры были просты: не хватайся за оголенные провода, держись подальше от движущихся частей, не спи на рельсах, и все будет в полном порядке.

И вдруг все изменилось. Кто-то встроил в древнего парового монстра тонкую микросхему, и железное чудище, впервые в жизни сойдя с рельсов, совершило внезапный и стремительный тигриный прыжок в сторону. Сверкающие клыки лязгнули в миллиметре от горла Владимира Эдгаровича, и он ощутил на своем лице подозрительный ветерок. Противник внезапно и необъяснимо изменил тактику, и Коломиец с ужасом понял, что к такому повороту событий не готов.

Он на цыпочках прошелся по комнате и резко опустился на раскладушку. Проклятая раскладушка ответила на это действие настоящей какофонией разнообразнейших тресков и скрипов, напоминавшей вопли обитателей ночных джунглей. Коломиец на мгновение замер, а потом злобно выругался. В этой чертовой норе можно было только торчать у окна или сидеть на раскладушке. Ну, и еще время от времени заглядывать в полупустой холодильник. Не слишком большой выбор для того, кто привык собственноручно управлять собственной судьбой! Да и только ли собственной?

Он нервным движением надорвал целлофановую обертку на новой пачке сигарет. Пива, что ли, выпить? Пиво успокаивает, навевая сладкую дремоту и ленивое безразличие ко всему на свете. Нет, нельзя! Нельзя сидеть взаперти на готовой развалиться раскладушке, сосать пиво и с блаженной улыбкой клинического дебила дожидаться своей участи.

К старику антиквару он заглянул, можно сказать, случайно. Случайно ли? Теперь Коломиец уже начал в этом сомневаться, но в тот день ему просто хотелось узнать, не согласится ли Марат Иванович снова принять на комиссию несколько его работ. Дела в Измайлово шли неплохо, но Владимир Эдгарович с некоторых пор перестал доверять мальчишке, который работал у него реализатором. Тот слишком много знал, хотя по собственной глупости даже не подозревал о том, что держит своего работодателя за глотку. Так или иначе, от его услуг пора было отказаться, тем более что парень в последнее время начал приворовывать. Был даже день, когда он за один раз украл у Коломийца почти сто долларов, сославшись на какие-то ошибки в расчетах с покупателями. Ничего себе ошибки! Сопливый негодяй просто почувствовал вкус к чужим деньгам, и это было его главной ошибкой. Еще немного, и он сообразит, что за сувенир подложил в холодильник тому психу! В лучшем случае это грозило Владимиру Эдгаровичу шантажом, в худшем - арестом и смертью. В мораторий на смертную казнь Коломиец не верил. Какой там еще мораторий! Пусть они рассказывают эти сказки Совету Европы. Им так даже проще. Не нужно громких судебных процессов, адвокатов и прессы. Короткое заседание специальной тройки, короткий приговор и короткий, очень короткий путь по глухому цементному коридору. А потом - пуля в затылок и медицинское заключение: