Катерина Даймонд - Учитель

В полдень Эбби, как обычно, пошла в столовую музея на ленч и села за тот же стол, за который садилась всегда. Твердо заведенный ритуал присутствовал во всем, вплоть до коричневой вельветовой юбки – неизменной в конце недели. Тревога могла возникнуть из-за любой мелочи. К счастью, их музей не входил в число популярных и активно посещаемых. Если люди хотели что-нибудь узнать, то просто заходили в Интернет, и Эбби такой порядок устраивал. Сегодня она взяла сандвич с тунцом. Мистер Лоустофт объявил пятницу рыбным днем, пытаясь вернуть сотрудников в прошлое, когда люди еще соблюдали определенные обычаи.

Эбби искренне любила свою работу и не представляла, что может заниматься чем-либо иным. Любила изо дня в день встречаться с одними и теми же людьми – хорошими и, если не считать Шона, вполне разумными. Любила проводить почти весь день в одиночестве, в компании мертвых животных.

– Здесь свободно?

С полным ртом Эбби посмотрела на незнакомца и постаралась побыстрее прожевать кусок сандвича. В столовой, кроме них, никого не было, так что сказать, что место занято, было бы невежливо. Ему просто нужен стул? Или он хочет сесть рядом?

– Да, – ответила она.

Человек поставил поднос и с улыбкой устроился напротив. Снял куртку и повесил на спинку: расположился основательно. Молодой худощавый мужчина с волнистыми черными волосами. Скорее всего старше ее – точно определить возраст нелегко. Выглядел он эксцентрично, странновато, а самой замечательной чертой казались глаза – холодные и серые, как граненое стекло. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассматривать выразительное лицо.

– Меня зовут Паркер. Паркер Уэст. – Он протянул руку через стол. Эбби провела пальцами по юбке, чтобы стереть следы майонеза. – Добрый день. Полагаю, вы – Эбигейл Лукас? – Молодой человек снова улыбнулся, а Эбби не смогла скрыть удивления: откуда ему известно, как ее зовут?

– Кто…

– О, значит, вам еще ничего не сказали? Я буду помогать разбирать хранилище. Окончил магистратуру по зоологической археологии, а сейчас работаю над диссертацией, – немного смущенно пояснил Паркер Уэст.

– Ах да, конечно. Мистер Лоустофт предупредил, но я не ожидала, что вы появитесь уже сегодня.

Эбби как раз успела закончить работу над разделами Австралазии [2] Регион, включающий в себя Австралию, Новую Гвинею, Новую Зеландию и острова Тихого океана. – Примеч. ред. и Южной Америки: внесла в каталог каждое животное, описала регион обитания и место в пищевой цепи. До сих пор ей одной принадлежало право решать судьбу неживых существ, лишь она приговаривала каждый из экспонатов к реставрации или уничтожению. При малейшей возможности старалась спасти зверя, хотя и ощущала бесполезность попыток: в мусоросжигательную печь – последнее пристанище – уже отправились более двух сотен так называемых единиц хранения. Хуже всего дела обстояли в северо-восточном углу музея, где уже давно протекала крыша, причем неисправность оставалась незамеченной. О спасении многих жителей этого края не приходилось и думать: плесень и гниль поселились там так прочно, что уничтожение представлялось единственным выходом. Эбби сомневалась, что готова разделить столь ответственную работу с незнакомцем.

– Директор сказал, что помощь вам не помешает. В музее хранится огромное собрание видов и подвидов: слишком много для того, чтобы один человек смог успеть за… два месяца, так ведь?

– Пока справляюсь, – возразила Эбигейл извиняющимся тоном и тут же осудила себя за возникшую неловкость.

– Да-да! Никто и не говорил, что не справляетесь. Честно признаться, я сам вызвался, причем согласился работать бесплатно. Видите ли, корплю над диссертацией. Не стану надоедать подробностями; скажу только, что окажете любезность, если позволите находиться рядом. Могу взять на себя экспертизу, и тогда у вас освободится время для реставрационной работы.

– Если полагаете…

– Решение остается за вами. Моя судьба целиком в ваших руках.

Паркер Уэст смотрел умоляюще и в то же время лукаво. Хотелось улыбнуться, однако улыбаться Эбби не собиралась. Люди редко оказываются теми, за кого себя выдают. Всегда лгут, прячутся под маской.

– Паркер, зовите меня Эбби, – наконец произнесла она после долгой паузы. Ничего не поделаешь, придется смириться.

– Рад знакомству, Эбби! – Он сдержанно улыбнулся и набросился на ленч, явно торопясь увидеть ее мертвых друзей.

Она вспомнила всех животных, которых уже осмотрела в одиночестве, и решила, что, вероятно, мир пока не рухнул окончательно. Появление сотрудника вовсе не означало, что мистер Лоустофт ей не доверяет. Нет, речь шла лишь о том, что отныне можно не торопиться и не беспокоиться о стремительном приближении тех суровых сроков, какие Эбби сама себе назначила. Труднее всего далось решение судьбы одного маленького зверька с уничтоженным сыростью инвентарным номером. Она не знала, кто это, и не могла найти определение ни в одной из доступных энциклопедий. Наверное, самка попала в чужую часть света, но шансов на спасение уже не оставалось. На принадлежность к женскому полу указывали соски, все еще увеличенные недавним рождением детенышей, а о печальной судьбе свидетельствовала маленькая дырочка в груди – отверстие от пули. Щеки жестоко пострадали от укусов термитов, но черные глаза оставались удивительно спокойными. Едва Эбби прикоснулась пальцем к ране, как оттуда выполз паук. Она в ужасе уронила зверька, и мордочка окончательно разбилась. Рыдая, прилепила на шерстку красный стикер, а потом долго думала, постигла ли детенышей печальная участь матери или им все-таки удалось выжить – хотя бы на некоторое время? Интересно, успели они вырасти и обзавестись собственным потомством? Хотелось думать, что да.