Евгений Горохов - Криминальные хроники уездного города

– А ты откуда знаешь? – удивилась Кудимова.

– Общаться с людьми нужно, – усмехнулась Оксана, – но наш Дон Кихот, мужчина интересный.

И не знали болтушки, что в это время Дон Кихот стоял у окна пустого класса и смотрел на них.

В последнее время, вероятно из-за утомления, Ивана Ильича стали мучать приступы головной боли. Особенно они, болезненны при повороте головы. Только что, такой приступ миновал, и Иван Ильич радовался жизни, размышляя :

«Нет сто раз прав Шопенгауэр, заявив: « Только одурманенный половым влечением, рассудок мужчины, мог назвать прекрасным, узкоплечий, широко бедренный пол». Верно, как верно, заметил Вересаев: «Есть уродство в женском теле – круглый живот, ноги в коленях изогнуты внутрь». И в тоже время как прекрасно тело девочки-подростка! Гибкий стан, прямые, не располневшие ноги, и словно нераспустившийся бутон прекрасного цветка – формирующаяся грудь. Как прекрасна девочка подросток! – он посмотрел на красивое личико Оксаны Усольцевой. Мысли учителя Красовского потекли совсем уж в аморальном направлении: « Сильно ошибался Чехов, заявляя: «Глаза – зеркало уши». Поверив в это, глядя в глаза Оксаночки Усольцевой, можно обмануться, приняв её за невинного ангелочка, но губы, чувственные губы взрослой женщины-хищницы, выдают всю порочность её натуры. О, какая гремучая смесь: глаза и губы этой девчонки! Как легко пропасть, попав под очарование этих глаз. Но Боже, как хочется пропасть!»

Огорчился Иван Ильич от размышлений своих, ибо, что может быть хуже, чем рассматривать свою ученицу в качестве сексуального объекта. Безнравственно это и аморально. Но что уж совсем печально, то, что скабрезные мысли, змеиным клубком шевелились именно в голове Ивана Ильича. Педагогика была его призванием, и жизни своей он не представлял без учеников, а тут такие мысли. Появились эти скабрезности в одно время с головной болью. Решив впредь одёргивать себя от подобных размышлений, Иван Ильич отправился обедать.

Оксана со своей младшей сестрёнкой шла домой. Настроение её улучшилось, так как только что удалось покурить, и она снисходительно слушала болтовню Снежаны.

– Ванька Слюсарев сегодня меня за косы дёрнул, а я его за это рюкзаком по башке двинула, – жаловалась сестрёнка, – а этот дурак, на весь класс заорал, что я в него влюбилась и заигрываю с ним.

– Не обращай внимания, – махнула рукой Оксана, – м альчишки в вашем классе ещё мелюзга, и повзрослеют не скоро.

– Да я и сама знаю, – вздохнула Снежана, – но приходится возиться с ними .

– Пора тебя приобщать к взрослой жизни, – улыбнулась Оксана.

– И тогда у меня будет кавалер, который, как тебе будет дарить помаду и серёжки?! – радостно изумилась Снежана.

– Всё у тебя будет сестрёнка, – пообещала Оксана.

Дальнейший разговор пришлось прекратить, с противоположного тротуара к ним направилась Надька Курянина.

– Вы домой? – спросила она.

– Куда же ещё?! – пожала плечами Оксана.

– Поговорить хотела. Одну тему тет-а-тет обсудить надо, – сообщила Курянина.

– Вечером на «плешке» и перетрём, – предложила Оксана.

– Я могу поздно освободиться, – вздохнула Надька, – если что, я к тебе зайду.

«Плешкой», звался небольшой холмик за котельной, со всех сторон окружённый кустами – любимое место сбора подростков. Удобно: можно покурить и попить пиво, вдали от глаз взрослых, да и менты незаметно, туда подойти не могут.

Провинциальный город живёт своей неторопливой жизнью. Она отличается от стремительного темпа мегаполисов. В Москве или Питере можно не знать своего соседа по лестничной площадке, кто он и чем занимается, а в провинции дело обстоит по-другому. Здесь про тебя известно всё. Плохо это или хорошо сказать не берусь, но чувствуешь себя легко и спокойно когда шагаешь по улицам родного городка. З доровается с тобой бабка, торгующая солёными огурцами и цветами около автобусной остановки, а спустя пять минут, останавливает помятая личность, и бурно выражая радость от встречи, «стреляет» у тебя сто рублей до завтра.

Только спустя полчаса ты вспоминаешь, что бабка с остановки, лучшая подруга твоей тётки. Видел ты её двадцать лет назад, когда был тринадцатилетним пацаном, а вот узнала она тебя, а помятый субъект, что выклянчил у тебя сто рублей – Валерка Еркин, бывший водящий всей уличной шпаны на улице твоего детства.