Игорь Сотников - Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая

– Чего уставилась, как будто с дуба рухнула? – Искренне недоумевая, говорит Антоха, после чего решив отдать должное невольным зрителям разворачивающего действия, обращается к ним.– А я ей, стрекозе, говорил, нечего из себя паркурщицу строить, – покачивая головой, обращается к удивлённым прохожим Антоха и, вновь вернувшись к находящейся в шоковом состоянии леди, с суровым видом обращается к ней. – Давай целуй в щёку, пока я добрый и не передумал быть таким.– И в сопровождении своих слов, Антоха выпячивает вперёд свою щёку, которую он надул изнутри и начал по ней стучать указательным пальцем, тем самым побуждая леди на лобызательного характера действия.

При этом у всех участников этого действия создалось такое визуальное впечатление, что вся вокруг такая полноводная улица, в одно мгновение в своём движении замерев, остановилась, и теперь все люди вокруг немигающим взглядом уставились в одну точку – на неё и одновременно на то место на щеке этого веснушчатого типа, куда он указующе размеренно постукивает своим пальцем руки – и ждут от неё любого рода действий.

И если насчёт всеобщего внимания к себе, то эта леди к такому образу жизни привыкла, правда не при таких необъяснимых обстоятельствах, то вот насчёт веснушчатых щёк, да ещё на физиономии такого обалдуя, то это для неё было совершенно невероятно, неприемлемо и недопустимо – она слишком требовательно относилась к выбору своей помады и как следствие, к тому избраннику, на ком придётся оставлять след от неё.

И, конечно, первой реакцией этой прекрасной леди на это бесстыдное предложение рыжего, да ещё и веснушчатого типа, было яркое выражение отвращения на её лице. Но такое её поведение почему-то не вызывает гула поддержки со стороны всех этих невольных свидетелей этой, уже чуть ли не драмы, а вот гул осуждения, так и зреет в их глазах, потемневших от злости на это её высокомерие, из-за которого она уже своих ближайших родственников готова не замечать, лишь бы и дальше иметь возможность идти с высоко поднятой головой и высокомерить. Отчего эта леди начинает терять последние остатки своего самообладания и не верить своим глазам, глядя на такую непривычную и невозможно, что это было правда, действительность. – Это мне, наверное, всё снится. – Единственное разумное объяснение происходящему приходит в голову этой леди.

Но если это даже ей снится, с чем совершенно не согласен этот рыжий тип, то ей всё равно нужно что-то делать в ответ на это его предложение. – Но что? – опустив руки, в отчаянии вопрошает себя эта леди и тут же получает со стороны Антохи подсказку – он горловым голосом, чтобы сказанное им было услышано только ею, говорит ей. – Живо целуй, стерва, а то я так тебя ославлю, что резинка на твоих трусах лопнет от смеха, от которого даже ты не удержишься, так забориста будет моя шутка.

И прекрасная леди завороженная этим своеобразным уличным гипнозом, который по отношению к ней применил Антоха – так он размеренным постукиванием своего пальца по щеке убаюкал её внимание, а своим характерным предложением мотивировал её к активным действиям – даже не заметила, как оказалась в объятиях губастых губ этого обалдуя, который как оказывается, к тому же очень умело умеет обниматься». – Здесь Секунд для плавного перехода к другой действительности сделал паузу, посмотрел на Алекса и обратился к нему:

– Но всё это достаточно банально и предсказуемо. И такой ход мыслей в основном характерен для тех натур, которым близка прямота отношений с окружающим миром и им малоинтересен какой другой подход. И хотя он имеет своё право на допустимость в действительности, всё же без закрученной интриги, без резких поворотов смысловых хитросплетений, как-то даже не интересно наблюдать за таким сценарием этой образной игры мысли, да ещё и жить при этом.– Окончательно вернувшись из мысленной действительности рыжего типа Антохи, резюмировал Секунд.

И, пожалуй, Алекс со всем этим вполне согласился бы, он и сам в своих мыслях шёл этим, хоть и грубым, но результативным путем, если бы… Да, впрочем, зачем все эти если. И он согласился, правда только не понятно, причём здесь какая-то игра. Но Секунд уже не может остановиться и он, не делая остановок на лишние объяснения (он уверен в нравственном здоровье, то есть понимании своего слушателя), движется дальше к намеченной цели – объяснить ему конструкцию местного мироустройства.

– Я не буду сейчас рассматривать ход мыслей этой леди (но почему?), что между прочим было бы не безынтересно и во многом поучительно для некоторых прямолинейных людей (недвусмысленный отсыл в чью-то известную сторону), а из всего сделаю кое-какие выводы. – Секунд перевёл дух и очень длинно подытожил: