Инна Тронина - Прощённые долги

Он набрал три номера, даже не вспомнив о том, что на дворе первый час ночи. Но в подобной щепетильности не было нужды. Людей, любивших комфорт и предсказуемость, Озирский сразу же отсеивал из своего окружения. Впрочем, его агенты сейчас явно не ожидали вызова, и потому их голоса показались хриплыми, удивлёнными. Озирский, конечно же, и не подумал ничего объяснять и извиняться, а сразу приступил к делу.

Одному из агентов Андрей приказал через час подъехать к его дому на Фонтанке. Другому нужно было чуть попозже подрулить в начало Кировского проспекта и ждать около особняка Кшесинской. Третьему поручил самую загадочную миссию – на своей моторке пришвартоваться к Дворцовой набережной, около спуска. Никаких подробностей Андрей не сообщил, заявив, что они только повредят делу, и положил трубку.

Беспокоясь лишь о том, чтобы по каким-то причинам не перестала идти вода в ванной, как в последнее время часто случалось. Озирский отыскал в чемодане чистое махровое полотенце и отправился принимать душ. С горячей водой, разумеется, был полный швах. Но Андрей ещё больше любил ледяные купания. Сейчас он поставил душевую насадку в третью позицию, то есть на самую сильную струю, и стал смывать с себя пот, пыль и известь.

Через полчаса Андрей был в сером джемпере с чёрным узором на груди, в кожаных штанах с широким поясом и в короткой куртке. Он стоял перед громадным зеркалом в своём личном спортзале и массажной щёткой приводил в порядок причёску. Воображал, как кипятится сейчас Филипп, не понимая, почему Андрей не едет в Песочный. Обер смотрит на часы и изрыгает ругательства. Известно, что у него с нервами проблемы, ждать он вообще не может, особенно если не понимает причину задержки. Впрочем, сам ведь просигналил о высочайшей степени опасности. Интересно, гладко ли пройдёт путешествие и позабавит ли Обера комбинация с мостами?

Во втором часу ночи Озирский, заперев квартиру, сбежал по пустынной, пропахшей кошками лестнице с узорчатыми чугунными решётками. На парадном уже был установлен код, что очень порадовало Андрея и повлияло на выбор именного этого дома. Через арку он вышел на тёмную набережную, ориентируясь на свет тусклых фонарей и на бликующую поверхность воды.

Зелёная «четвёрка»-пикап ждала его у соседнего дома, ближе к Невскому. Больше никаких подозрительных машин Андрей не заметил, но в такой темноте их могло скрыться много – стоило лишь погасить фары. За рулём сидел Витя Кондратьев, новенький член оперативной группы. Андрей остановился на его кандидатуре из-за того, что Витя жил на улице Марата и мог быстро приехать сюда.

– Привет! – Андрей улыбнулся, усаживаясь рядом с зевающим Витей. – Закрой рот и не три глаза – ты сейчас при исполнении. Поехали! – Он барственно откинулся на спинку сидения.

– Куда? – Кондратьев включил фары, и «четвёрка» двинулась к Невскому.

– Через Садовую и Марсово поле – к Кировскому мосту. Быстро!

– К мосту? – Кондратьев смотрел на Озирского, как на сумасшедшего. – Его же сейчас разведут!

– Спасибо, не знал! – насмешливо ответил Андрей. – С двух до четырёх Кировский мост разводится. Какие там ещё поблизости? Дворцовый – с без пяти два, Биржевой тоже сейчас поднимут. – Андрей взглянул на часы. – Литейный – на десять минут позже Кировского… Короче, Витёк, это то, что нам нужно.

– А как же ты переедешь? – недоумевал Кондратьев.

– На твоей спине, – беспечно ответил Андрей. – Вплавь повезёшь меня на другую сторону. Что, обрадовался или испугался?

– Шуточки у тебя! – проворчал Кондратьев. – Ты сам кого угодно перевезёшь. Ну а если серьёзно?

– «Дайте лодочку-моторочку, мотор, мотор, мотор!» – шутливо пропел Озирский. – Теперь понял?

– Вроде бы, – облегчённо вздохнул Кондратьев. – А дальше что?

– А дальше уедешь обратно и будешь ждать моего вызова по рации. Встретишь меня там же, у Кировского моста.

– А что ты там, на другом берегу, будешь делать? – заинтригованно спросил Витя.

– А вот это тебе лучше не знать – для твоего же блага. Тогда от тебя не станут ничего добиваться. Следовательно, ты не окажешься подвешенным на дерево вниз головой, и на тебя не поставят горячий утюг…

Кондратьев побледнел, облизнув моментально пересохшие губы. «Пикапчик» ехал прямо по трамвайным рельсам Садовой. Андрей взглянул направо – над тёмным куполом цирка в крохотном пространстве между тучами мерцала одинокая звезда. Озирский всей кожей чувствовал, что «хвост» есть, но пока не видел автомобиля. Через полминуты он уловил сзади трепещущий свет далёких фар. Судя по всему, преследовали предпочитали двигаться на порядочном расстоянии от пикапа. Там, где было возможно, пробирались переулками.