«Музыкальное сопровождение» не осталось незамеченным, и внизу лестницы показался тот же охранник, уже с рацией в руках. Сам он благоразумно остался внизу, зато к финишу эскалатора устремились трое его коллег со второго этажа. Они держали подозрительного типа взглядом, что-то говорили в рацию и – после отбивки шумом – слушали ответ.
– Я знаю отрыв, я вижу ориентир, – на мотив песни Веры Брежневой, которую он слышал десятки раз ( а ту, которую пела девчонка на набережной, больше не услышит никогда ) выдал Геннадий, резко дёрнув плащ в сторону. Разношенные петли снова легко поддались, обнажив нутро. На ремне вдоль худого тела висел автомат, ожидающий второй очереди . – Я верю только в это, – продолжил петь Геннадий, – позитив спасёт мир.
Он сошёл с эскалатора, шагнул вперёд и, захохотав, начал стрелять по двум чёрно-белым, которые подошли слишком близко. Ещё минуту назад на их лицах читалась уверенность хозяев положения. Но за доли секунд сменили удивление, а потом обречённость.
Они навсегда застыли с этой обречённостью, как те дети рядом с призывом отрываться. На белоснежных рубашках стремительно росли красные пятна. Убитые не успели упасть на блестящий пол, как торговый центр наполнился визгом.
Краем глаза Геннадий видел лихорадочные движения, напоминающее блики на новогодней мишуре. Люди на секунды закрывали свет, проникающий через космический атриум, устремляясь в разные стороны, ища надёжное убежище в этом стеклянном гробу.
Из магазинов выглядывали продавцы, пытаясь определить источник опасности. Одни сбегали, другие пытались закрыть прозрачные двери, словно это могло помочь.
Геннадию это напомнило иностранные фильмы, где герои трясущимися руками запирали цепочки, но ребята помощнее одной левой вышибали хилые двери. Сейчас было то же самое. Там – наивные люди, он – источник силы. Они – бьющиеся в истерике, он – получающий позитив. Когда-то ему было плохо, а другим хорошо. Сейчас полисы поменялись.
Геннадий развернулся к сквозному через этажи кругу, вызвав новую волну криков. Он поискал глазами охранников. Одну белую рубашку он засёк за рекламной конструкцией и начал стрелять. Фигура наклонилась, получив пулю, как и несколько других, которых он зацепил на горизонте. Геннадий повторно прошёлся очередью, увеличивая размах.
Паника достигала своего пика. Уровень децибел был способен снести все стекляшки внутри. Ему это так нравилось, что по мокрой коже приятно пробежали мурашки возбуждения. Он медленно шёл вперёд, наслаждаясь моментом. Повторял автоматные очереди, перезаряжался и снова жал на курок.
Он направлялся в сторону фудкорта, где граждане набивали животы в то время, когда он грыз безвкусную засохшую корку хлеба. Часть столиков была перевёрнута столешницей к нему. Еда, разбросанная по полу, продолжала излучать запахи, от которых желудок предательски заурчал.
Геннадий дал новую очередь, оставляя дыры в белых кругах и квадратах, затем резко обернулся, не отпуская курок, на случай, если какой-нибудь герой крадётся сзади. Он действительно попал в мужика в джинсовом костюме, у которого был пистолет в руках. Скорее всего тот случайно оказался на месте бойни и решил взять ситуацию в свои руки. И это была последняя его идея. Раненный, он рухнул на заляпанный едой пол.
Стрелок продолжил путь к стойкам кафе, которые сейчас пустовали. На одной из них стоял бумажный пакет. Улыбнувшись, он подошёл к стойке и забрал чей-то заказ навынос, брошенный в панике. Внутри свёртка лежал горячий фастфуд. Свою добычу он поднял на уровень носа, вдохнул аромат, прикрыв глаза от удовольствия.
Затем пнул один из продырявленных столиков, которых преграждал путь к балкону в форме круга. Дошёл до стеклянного ограждения и посмотрел вниз. У фонтана никто не сидел. Даже целующаяся парочка сумела оторваться друг от друга.
У вращающегося круга выхода образовалось столпотворение. Механизм не мог одновременно «проглотить» всех людей. Целиком он их не видел: верхнюю часть тела закрывал полукруг пола напротив. Но и с частичной картинкой было понятно, что там шла борьба за место, за спасение, за жизнь.
Чтобы прекратить эту бесполезную суету, он снова нажал на курок. Визг и крики стали подтверждением, что он попал.
– В десяточку! – сам себя похвалил Геннадий и в очередной раз обнажил жёлтые зубы в шахматном порядке.
Не торопясь, он направился обратно, периодически стреляя по стеклянным стенам магазинов, хотя за ними никого не видел. Где-то далеко продолжали кричать люди, где-то ближе стонать от боли. Геннадий сморщился. Он ничего не имел против этих людей, и даже готов был посочувствовать, но такова судьба – они оказались не в то время, не в том месте . Сами виноваты .
Читать дальше