Светлана Сервилина - Рапсодия для контральто

– Я так и предполагала, – кивнула журналистка, – что Руслан хочет обеспечить алиби тем, кого могут заподозрить первыми.

– А почему именно их?

– Потому что очевидно, что Линькову застрелил кто-то из нашей делегации.

– Застрелил? – удивленно переспросил Виктор. – А ты откуда знаешь?

– Жулька проболталась, – махнула рукой Юля.

– Значит, она была в номере своей начальницы?

– Кто-то же обнаружил труп и вызвал милицию. Скорее всего, это была Ульяна.

– И зачем это она в такую рань сунула свой нос к Ираиде? – усмехнулся собеседник.

– Это мы выясним, а пока вернемся к нашим баранам. И так, в гостинице нас двадцать четыре человека, – Юля под схемой отеля написала цифру «24», – конечно, преступником может быть любой, однако следователь первым делом обратит внимание на тех, у кого может быть реальный мотив для убийства. Ну какой мотив у тебя или у меня – сотрудников телевидения? А у малолетних танцоров, которые приходят в клуб на занятия два или три раза в неделю и им дела нет до директора. Это касается и их руководителя. Элина Ермоленко возится со своими воспитанниками и уж точно не претендует на должность Ираиды, тем более, что у неё муж занимает высокий пост в областной администрации. Зарема Хубиева, как я слышала, бухгалтер на нефтезаводе. В свободное от работы время поёт в клубе. Знаю, что они не питали нежных чувств к погибшей, но из-за этого не убивают.

– Согласен, – задумчиво произнес Николаев, – по твоей версии под подозрение попадают все артисты «Рапсодии» и Ульяна. Правильно?

– Правильно. И еще Павел Копейкин.

Виктор сдвинул брови на переносице и пожал плечами. Юля наблюдала, как меняется выражение лица мужчины.

– Да, ладно, – засмеялся он, – только не Пашка! Да он единственный, кто к Ираиде хорошо относился!

– Уверен? – подозрительно спросила журналистка.

– Конечно. Ты его просто плохо знаешь. Это человек, беззаветно любящий музыку и свою работу, а по характеру – миротворец. А ещё, как бы это сказать, – Виктор задумался, подбирая слова, – таких в народе называют «лохами». Он не может никому отказать в помощи, а люди этим бессовестно пользуются.

– Следователь же этого не знает, а мы сейчас говорим, кто попадет в его поле зрения, – возразила журналистка.

– Ты думаешь, что «генеральшу» убили из-за должности?

– Нет, – Юля махнула головой, – совсем не обязательно. Мотив может быть любой, даже самый неожиданный для следствия. Но у преступника и жертвы должны быть точки соприкосновения по каким-то вопросам. Правильно?

– Правильно.

– Помнишь, в прошлом году мы снимали передачу к юбилею «Рапсодии»? Все говорили красивые слова о творчестве и народной песне, о своем дружном коллективе, хвалили руководителя, но это было только на камеру. А потом, помнишь, как они высказывались об Ираиде? Вскользь, обрывочно, но ведь было понятно, что коллеги её не любят.

– Подчиненные редко любят начальников, – усмехнулся Николаев, – но ты права, ребята её терпеть не могут. И на то есть масса причин.

– Например?

– Когда образовалась фольклорная группа, лидером в ней была Лена Веселова. Кстати, именно она пригласила свою бывшую однокурсницу по музыкальному училищу – Иру Линькову в коллектив.

– Да ты что? – искренне удивилась Юля. – А зачем? Вокальные данные у Ираиды самые слабые, и она совсем не вписывается в их ансамбль. Оля и Лена – такие стройные, голосистые девушки, а эта…

– Да, толстовата и хрипловата!

– Точнее не скажешь, – хмыкнула собеседница.

– Я заметил, у тебя хорошие отношения с девчонками из «Рапсодии». Вот и побеседуй с ними на эту тему невзначай, – предложил Виктор, – они тебе гораздо больше могут рассказать, чем я.

– Хорошая мысль, – согласилась женщина, – поговорю, с ними, когда вернемся со съемки.

Николаев собирался ещё что-то сказать, но его прервал требовательный стук в дверь.

– Вас майор вызывает, – без предисловий сообщила Жулина, даже не посмотрев на телевизионщиков.

– Спасибо, – сухо ответила Симонова.

Кабинет администратора базы отдыха «Лесные жители» был скромным и даже каким-то необжитым. Никаких милых побрякушек и фотографий, цветочков в горшочках и драпированных штор с кистями. Просто стол, кожаное кресло, два стула и жалюзи на окне. По-видимому, хозяйка здесь появлялась редко. Когда Юля вошла, Леденец стоял лицом к окну и прихлебывал что-то из большого бокала. На звук открывающейся двери он повернулся и молча кивнул женщине вместо приветствия. Гостья поздоровалась и скромно села на предложенный стул с высокой деревянной спинкой.