Влад Ревзин - Последний бестселлер Мореля. Коллект-триллер. Вторая книга

Разразился скандал. Положение усугублялось тем, что это была обычная практика. Хозяин или хозяйка звонили «на охрану», называли дом и номер въезжающей машины. Управляющий посёлком пообещал изменить ситуацию. Жители неделю спали с включённой сигнализацией и карманной артиллерией, согреваемой под подушкой. Потом все вернулось на круги своя.

Алексей Фоменко на звонки не отвечал. Стекло застеклили, осколки подмели.

Сейчас Светлана сидела на кожаном диванчике в кабинете и в очередной раз чувствовала себя глупо, понимая, что тогда перехитрила сама себя. Но делать было нечего- восхитительная пугающая загадка растворилась за оградой городка, вместе с двумя фальшивыми сантехниками, оставив сувенир в виде раскладной лестницы.

Ирина Песецкая все-таки написала книгу.

Монотонный труд занял несколько месяцев, и писательство оказалось не столь восхитительным процессом, как казалось, гуляя по роще и придумывая головокружительные повороты сюжета.

Она убивала и воскресала персонажей, плела сюжетные нити- да так, что приходилось возвращаться на несколько глав назад, чтобы их распутать. Иногда приходилось рубить сплеча, – выбрасывать десятки страниц и переписывать все заново. Персонажи вели себя из рук вон плохо, – не хотели двигаться туда, куда было задумано, своевольничали и путали ход событий.

Потом автора Песецкую замучили поправки.

Полировка, рихтовка и перекраска не сделают из Москвича Мерседес. Казалось, ещё чуть-чуть, вот здесь и здесь поменять- и текст заиграет красками жизни. Но не тут- то было. Появлялись и исчезали монстры типа «Ее обуял страх, который был непреодолимым, потому что тьма, накрывшая город, привела к рождению ненависти в его души и заставил…», ну и так далее.

Вместо книги получился бухгалтерский отчёт о событиях полугодичной давности, сдобренный неуместными сравнениями, громоздкими причастными оборотами и отсутствием логики событий.

Выбор названия сводил с ума, – сначала это был «Человек с монетой», потом- «Золотой экю», потом… вариантов набралось три десятка.

Песецкая жила рядом с Светланой Донченко на Сергеевской в посёлке Каберне. Они вместе пережили гипс и сломанные рёбра, смерть Виктора, мужа Светланы, всю историю с комиксами. К кому, как не к Светлане обращаться за помощью?

Ирина много лет мечтала написать книгу. История с мужем Светланы показалась достойной читателя, она терзала ее так и эдак, но результат оказался просто жалким.

Прочтя первые десять страниц, Светлана оценила размер катастрофы.

– Знаешь что, птичка моя, – успокоительно пропела она.– Все не так плохо. Я будто окунулась в те события. Тебе лишь нужно добавить немного пряностей в супчик. Я знаю, что делать.

Так на сцене появился Слава Довгий.

Слава Довгий не подходил ни под одну из категорий мужчин, с которыми до него приходилось иметь дело.

Он закончил Одесский университет. Он говорил по-французски, как француз, одно время работал тележурналистом местного канала. Он написал серию книжек об истории любимого города. Уехал во Францию, в Париж, где прослушал литературный курс. Несколько лет прожил во Франции, пытаясь сделать карьеру. Вернулся домой, долгое время не мог найти работу.

На улице столкнулся со Светланой Донченко, с которой они были однокурсниками по университету. Света предложила ему работу на языковых курсах, и с тех пор Довгий преподавал французский и украинский языки. Параллельно пытался заниматься литературной деятельностью, готовил фундаментальный труд об интереснейшем периоде порто-франко, и бегал марафоны. Довгий вел замкнутый образ жизни, походил на жёлчного эгоистичного человека, и оживлялся лишь при упоминании литературы.

Светлане, впрочем, он отказать не смог, так как считал себя обязанным, – полученной работой, помощью при покупке квартирки в старом городе, и вообще, – вниманием к его персоне.

При первой же встрече с Ирой Песецкой он заявил, высокомерно глядя сверху вниз на рыжеволосую красотку:

– Писательское дело, – тяжелый труд. И слепое. Мы похожи на любителя подлёдного лова, – долго готовим снасти, снаряжение, приманку. Забрасываем удочку и ждём. Что там происходит на другом конце лески, нам неведомо, пока не клюнет.

И добавил угрюмо:

– А иногда так и сидим. Без клева.

Первая сессия прошла в пустом классе языковой школы, на нижнем этаже многоэтажки, нависающей над дендропарком. В парке гуляли мамы с детьми, орали мужики внутри проволочной сетки, пиная мяч и друг друга. Как стрижи, в разных направлениях летали по аллеям, посвистывая, счастливые велосипедисты. Начиналась осень.