Елена Гвозденко - Тайна Медвежьей заводи

– Наверное, просто убедиться в том, что у нас все нормально.

– Мне кажется, за последние два дня слово «странный» самое используемое в нашем лексиконе.

– Думаю, она не просто так интересовалась, хотела узнать – слышали ли мы что-нибудь ночью.

– Возможно. А это значит, она в курсе того, что происходило. Настя, может это она прыгала и кричала ночью? Может это форма сумасшествия такая?

– Мы слышали ее пение. Совсем не похоже. Да и бодра ночная певунья, а Александре Петровне никак не меньше восьмидесяти. Ты по-прежнему, хочешь остаться?

– Эти события меня заинтриговали. Очень хочется понять, что мы видели и слышали.

– Тогда обещай, что уедем, только поймем, что нам угрожает опасность. А пока надо вести себя как обычно. Где наша юная леди? Собираемся на речку?

– Я и сама хотела предложить. Дарья уже давно позавтракала. Она рисует в комнате.

– Тогда, вперед, девчонки?

Мы лежали на берегу, наблюдая за Дарьей. Дремотная тишина позднего летнего утра не расслабила нас. Мы вздрагивали от любого случайного треска, готовые сорваться с места.

– Давай попробуем обобщить все, что показалось необычным.

– Во-первых, это очень хорошая деревня. Какие тут дома, одноэтажных строений не найти.

– Это вполне объяснимо. Если деревня строилась как филиал научно-исследовательского института, как зона полевых работ, то понятно. Вот только их своеобразный клуб. Постройке не меньше ста лет, за ней хорошо приглядывают. Что много зон отдыха, тоже объяснимо. Здесь жили научные сотрудники, а деревня – своеобразный пансионат, с домами-дачами во владении.

– Все население довольно преклонного возраста. У жителей должны быть дети, внуки, правнуки. Сейчас самый разгар лета, почему у бабушек не гостят молодые?

– Действительно, странно. Бабушки, обычно, охотно сидят с внуками, а лето, как известно, пора каникул.

– Ну не все бабушки любят своих внуков, – в голосе подруги проскользнули грустные нотки. Ее мать, даже после событий, которые могли лишить ее внучки, не торопилась выказывать свою любовь.

– Но не в масштабах же деревни. Это мы сможем выяснить, только плотнее общаясь с местными, хотя мне кажется, они озабочены лишь подготовкой к своим «суаре».

– Это тоже странно. Они ведут себя, будто у них нет бытовых проблем. А ведь они пожилые люди, водопровода в деревне нет, зато мы видели разрушенный фонтан.

– Да, они напоминают дачников девятнадцатого века. Но у тех были слуги. Они не сажали огороды и не доили коров.

– Кстати, о коровах. Я не заметила и следов деревенского стада. Такое ощущение, что молоко как-то само материализуется деревне. Вот курочки – да, гуляют в каждом дворе, но коров-то надо пасти, кормить, доить.

– Как им, пожилым людям, удается содержать стадо? Заметь, Михаил Львович говорил что-то о четырнадцати домах, но мы постоянно встречаем или самого Михаила Львовича, или Александру Петровну. Остальных видели только в клубе. Они что, по деревне не ходят?

– Ну, это могло быть простым совпадением. Михаил Львович меня сильно раздражает. Он за нами следит.

– Ты тоже заметила? Он старается контролировать наши передвижения, будто боится, что мы раскроем какую-нибудь тайну. Ириш, может, мы накручиваем?

– А как же ночной вой?

– Надо попытаться узнать как можно больше у Екатерины Максимовны. Давай попробуем поговорить с нашей хозяйкой.

– Настя, а может напрямую спросить у нее о ночных звуках?

– Можно и спросить. Меня беспокоит молчание нашей Татьяны. Я безуспешно пытаюсь дозвониться. Хотела съездить завтра в город, посмотреть на месте. А теперь боюсь вас оставлять. Может, поедем вместе?

– Я вовсе не боюсь оставаться одна. Ты же вернешься к вечеру?

– Разумеется, я не оставлю тебя одну в этом месте на ночь.

Дарья начала капризничать, и мы вернулись в дом.

Решила посетить нашу хозяйку. Екатерина Максимовна пропалывала грядки, я предложила помочь, но женщина, с улыбкой, отвергла предложение. Пригласила в дом, поставила чайник.

– Екатерина Максимовна, я поеду завтра в город. Вам что-нибудь привезти?

– Спасибо, Настенька. Если не затруднит, привезите мне что-нибудь из моющих средств.

– А что именно? Порошок, средства для уборки?

– Порошок мне нужнее. Давайте, Настенька, чайку попьем.

– С удовольствием, – надеялась за столом разговорить женщину.

– Скажите, Екатерина Максимовна, вы давно здесь живете?

– Очень. Я поселилась в деревне еще тогда, когда она строилась заново. Я тогда совсем молодой была, жила в соседней Воробьевке. Бедно мы жили, впроголодь. Как услышала, что в Медвежью заводь работников набирают, сразу согласилась. Что ждало меня в Воробьевке? Вышла бы замуж за местного пьяницу, нарожала бы детей, да всю жизнь в навозе и возилась бы.