Игорь Буланов - Лютики

Одолев неприемлемо, как ему показалось, крутую лестницу, он оказался на распутье перед тремя совершенно одинаковыми дверями. Вспомнив не к месту «налево пойдешь, коня потеряешь», Винни толкнул правую. За ней оказалась спальня с большой двухместной кроватью, шкафом для белья, письменным столом и парой стульев. За центральной дверью скрывалась ванная комната, левая в точности повторяла интерьер правой. Очевидно, одна из них предназначалась для хозяина дома, другая – для гостей. Винни выбрал себе правую. Просто потому, что был правшой. Закрыв за собой дверь, он подошел к окну и отодвинул тяжелую плотную штору. Вырвавшийся из окна свет упал на заросший пустырь перед домом, скользнул вперед и уткнулся в стену. В нее же уперся и взгляд Винни. Единственное, что можно было за ней увидеть – это крыша дома напротив. Улицу из окна видно не было. Радовало то, что с улицы окно, а, стало быть, и Винни, не было видно тоже. Понаблюдав, как ветер гоняет на пустыре темные шумные волны дикой растительности, Винни поежился, задернул штору и решил завтра же купить пистолет.

Он выключил свет и, не раздеваясь, улегся на кровать.

– Черт! – раздалось в темноте. – Действительно плохо без пистолета.

Несколько минут было слышно только, как тревожно скрипят пружины кровати.

И где они их только берут? – сонно прозвучало во тьме.

На следующий день Винни проснулся поздно: он отвык пить и еще больше отвык от тишины по утрам. Последние несколько лет, прожитые в коммуналке, приучили его к ранним подъемам. В шесть утра у кого-нибудь обязательно начинал звонить будильники, и, пока соседи мучительно соображали, что происходит, с кем, и какие, собственно, из этого вытекают следствия для них лично, Винни успевал встать, умыться и даже сходить в туалет без очереди. После этого, казалось бы, можно было снова лечь спать, но будильник оживал в другой комнате, и так без конца.

Когда Винни, встревоженный тишиной, открыл, наконец, глаза, было десять часов утра. Винни сверился с наручными часами, потянулся, и заснул снова. На этот раз он проспал почти до двенадцати, вскочил в холодном поту и, не открывая глаз, принялся шарить рукой по полу в поисках носков. Не найдя их, опомнился, улыбнулся и спустил ноги с кровати.

Какое-то время он посидел, увлеченно болтая пятками, потом одним движением легко спрыгнул с кровати, потянулся и направился в ванную.

Оттуда, окончательно проснувшись, Винни спустился на кухню, где обнаружил работающий, чистый, но абсолютно пустой холодильник. Винни удивленно похлопал дверцами шкафов, заглянул зачем-то на антресоли, и все напрасно – из еды в доме нашлись только кофе и сахар, и то и другое – в новых запечатанных упаковках. Кухня при этом выглядела обжитой и ухоженной – с более чем полным набором кухонной посуды и бытовой техники. Поражали воображение запасы спиртного: казалось, всюду, где можно поставить бутылку так, чтобы она не падала, она и стоит. Полная. Ни одной начатой или открытой.

Задумчиво двигая по электрической плитке турку с закипающим кофе, Винни припомнил ванную без единой зубной щетки и мылом, с которого забыли или не успели снять обертку. Вспомнил пустые шкафы в комнатах, не новое, но чистое и глаженное постельное белье и нераспечатанный рулон туалетной бумаги. Теперь он понял, что это ему напоминает. Ни малейших следов пребывания предыдущего жильца и максимально стерильные условия для последующего. Разумеется, гостиница! Частная дорогая гостиница на несколько персон. В данном случае, на одну – его собственную.

Кому и зачем понадобилось так тщательно убирать бесчисленные следы, которые оставляет за собой живое существо? Неужели дядя распорядился в завещании и об этом? И, если так, то зачем? Что это? Своеобразная чистоплотность, скрытность, мания, эксцентричность или же обычная деликатность? Винни и сам порой задумывался, что станет с его вещами, если он вдруг умрет. Походило на то, что вещи заберут дети, после чего будут хранить их лет пять или шесть, старательно таская за собой с квартиры на квартиру, чтобы в конце концов, собравшись с духом, выкинуть.

Возможно, дядя решил избавить Винни от этих мучений. Если так, большое ему спасибо. Если нет… Если же нет, то вся эта история с завещанием и агентством начинала выглядеть довольно сомнительно, походя либо на розыгрыш, своей дороговизной далеко превосходящий масштабы Винни, либо на ловушку – но, опять же, только очень больной человек станет устраивать такие хитроумные ловушки для менеджера по продажам, пусть даже и старшего.