Н. Патрацкая - Золотой Конек-горбунок. Проза

– Спать пора от твоих слов.

Ночью к нам постучали, это пришел детектив Мусин и сопровождающие его милиционеры.

– Привет, Платон! – сказал Мусин.

– А как вы обо мне узнали?

– Секрет, но тебе он уже не поможет. Могу сказать, что на входе в город на вокзале стоят турникеты, они отслеживают отпечатки пальцев приезжающих в город людей. Вчера на турникете твои отпечатки появились, нам поступил сигнал о твоем прибытии. Ты – наш заказ, вот мы и приехали сюда. Долго ты нас за нос водил. С Анфисой и с сыном попрощался? Тогда пойдем. Два убийства – это больше, чем одно.

Я посмотрела им вслед и ничего не сказала, затем подошла к окну и посмотрела вниз: в свете фонаря два милиционера лежали на земле с ножами в спине. Платон убегал. За ним мчался детектив Мусин. Я прикусила нижнюю губу, посмотрела в спину Мусину – он подвернул ногу и упал. Платон убежал.

А любовь? Иногда от нее надо качественно отдохнуть, и я отдыхала. Я отдыхала от любви, мой муж Платон убежал. Его не нашли. Женька рос и рос. Я работала и работала. А мужчины как сквозь землю провалились, вернее, чтобы не провалиться в землю, ко мне вновь не подходили. Я от любви основательно отдохнула, такое аморфное состояние мне стало надоедать. Не вешаться же самой на первого встречного!

Я вспомнила Платона и Самсона. Степана Степановича. А дальше что? Степана Степановича она побаивалась, не для меня он был создан, мне бы красивее мужчину. Мысли мои колечком улеглись, с памятью о Платоне и я сама в кресле колечком сложилась. Сын играл на компьютере, на меня внимания не обращал.

Такая тоска разлилась по моему организму, хоть волком вой. Захотелось мне любви, любой, хоть плохой, хоть хорошей, но только не этой отчаянной пустоты!

Или это интуиция во мне проснулась?

В дверь позвонили. На пороге стоял дядя Сидор.

– Дядя Сидор, ты ведь уехал!

– Я вернулся. Дома идут военные учения нескольких стран. А я умудрился уехать до их начала, буквально за день, узнал данные разведки – и я здесь, цел и невредим.

– А я сижу, о тебе вспоминаю.

– И я о тебе постоянно думал, жалел, что вообще туда второй раз поехал, на одни грабли наступил два раза. А как Платон поживает? Где он? Кого мне бояться? Жилет надевать?

– Платон в бегах, теперь ему сюда нельзя возвращаться.

– Анфиса, давай сменим квартиру, чтобы он не нашел нас.

– Он найдет, хотя это вариант. Здесь мне трудно стало жить. У тебя есть деньги?

– Успел. Я успел деньги сюда переслать. Есть вариант проще, можно снять квартиру, а эту сдать. Мы проверим наши отношения.

– Второй вариант мне больше нравится. Давай снимем квартиру на троих!

Мы сняли двухкомнатную квартиру, на первый взгляд в ней все было современное и ничего лишнего. В маленькой комнате поселили Женю, себе мы купили две кровати и поставили их рядом: вроде вместе, вроде врозь. Кухня была достаточно большой, в нее вошел диванчик и телевизор для тех, кто спать не хотел. Заплатили мы за год вперед.

Маленький рай.

Первая неделя была наполнена эмоциональной любовью, потом эмоции улеглись, страсти поутихли. Я готова была перейти спать на кухню, поскольку вторую неделю любви я уже с трудом выдерживала.

Женька ныл и просился домой. Выдержали мы втроем месяц совместной жизни, и я вернулась с сыном в свою квартиру. Больше любовь мне была не нужна.

Прохладное утро не радовало прогулочной погодой. Темные облака отпугивали мысли о прогулке. Дядя Сидор поежился, встал, посмотрел в окно: кусочек неба солнечного дня не обещал. Он прошел по квартире, к которой еще не успел привыкнуть, посмотрел на вырезанных из дерева зверей и подумал, что напрасно он купил эту мебель.

Звери вызывали смутные чувства в его душе, тревожили ее. Видимо, поэтому такую мебель никогда не выпускали в промышленных вариантах, а он купил. Ему казалось, что все звери смотрят на него и просят кушать, открывают голодные рты, скалят зубы.

Он тряхнул головой, чтобы сбросить эту чертовщину, но звери оставались на своих местах, они сидели на шкафах, комоде, на спинках стульев, они лепились по периметру стола. Он стал всматриваться в вырезанных из дерева зверей, под его взглядом они становились все реальнее и даже агрессивнее.

«Что же я такое купил? – подумал дядя Сидор. – Надо бы продать этот антиквариат чистой воды куда подальше или вывезти его на дачу, туда, где стояла янтарная мебель. Надо же было в эту мебель вложить деньги! Сразу отдал их, а теперь и к женщине пойти не с чем, и еще местный бизнес не развернул. Вот с этого бы и начинал, а то его звери замучили».