Егор Медведев - Драконий интенсив. Насколько быстро ты потеряешь человечность?

Что там дальше было с этой историей, Влад не знал. То ли нашел Антибиотик свои деньги, то ли нет. То ли их вообще не было. Как бы то ни было, с этим вопросом Влада больше не трогали, а он и не спрашивал.

– Не пойду к нему сегодня на пару, – подумал Влад. – Лучше посплю, пользы больше будет.

Только поспать ему не дали.

– Ты почему еще в постели? – удивилась мать.

– Нам сегодня ко второй паре, – попытался слукавить он, но тут в разговор влез Славка, младший брат.

– Все он врет! Сам вчера говорил, что ему с утра на занятия. Просто у него Антибиотик урок ведет, вот он и не хочет идти!

Владу захотелось треснуть братишку по голове – вечно он влезает, маменькин любимец!

– Быстро одевайся! – приказным тоном сказала мать. – Заодно поможешь Славке самолет дотащить до школы.

Влад нехотя поднялся и побрел к ванной чистить зубы, по пути дав братишке легкую затрещину.

– Мама, что он! – сразу закричал тот. – Скажи ему!

Славка учился в пятом классе 108 школы. В той же самой, в которой в свое время учился и Влад. Только в отличие от него, учиться Славке нравилось. Может быть, немалую роль в этом сыграл и Регин. Он работал в школе трудовиком и заодно вел кружок авиамоделирования. Там они вместе с детьми строили модели самолетов, от планеров до современных истребителей, от самых простых до удивительно сложных. Те, что просто стояли и те, что могли летать. Их работы неоднократно занимали первые места на всех городских выставках. А вокруг Регина всегда крутилась куча ребятишек, тех, кого он заразил любовью к небу. С нетерпением они дожидались конца уроков, чтобы с учителем отправиться на школьное поле, где испытывали новые модели, давали полетать старым, а иногда просто пускали воздушных змеев. Славка был без ума от всего этого.

Вот и сегодня Влад со Славкой тащили здоровенную модель бомбардировщика С-22, в простонародье за громадные размеры и мощь прозванного «Ильей Муромцем». Учитель должен был взглянуть на него и подсказать, что можно исправить, чтобы он взлетел. Целых два месяца брат с друзьями клеили его, но в воздух поднять так и не сумели. Влад же скептически относился к этой затее.

– Он слишком большой. Не полетит. – Пытался вразумить он младшего, но тот не слушал.

– У Алексан Александрыча обязательно полетит! – уверенно заявил он. – Вот увидишь!

Влад помог брату аккуратно затащить самолет в мастерскую трудовика, вышел на улицу и огляделся. Надо было погулять где-то полтора часа, так, чтобы не «светиться». Он же решил, что не пойдет сегодня к Антибиотику на пары? Значит не пойдет! Выходя за территорию школы, он наткнулся на Артема. Тот тоже учился в Политехническом, только на курс старше. Влад просто хотел пройти мимо, но почему-то остановился и произнес: «Привет!». Что заставило его это сделать, непонятно. До этого с Артемом они совершенно не общались, и даже не здоровались, проходя одним коридором. Странным он был каким-то. Себе на уме.

– Привет! – ответил Артем и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая, располагающая. – Брата провожал?

– Ага! Модель у него слишком большая – не донес бы, – ответил Влад и тут же одернулся. С чего это он вдруг перед ним оправдывается? Влад насупился и попытался взять разговор в свои руки – А сам – то ты что здесь делаешь? Пары-то уже начались!

Но Артем не ответил. Он всматривался в окна школы, будто кого-то искал. Не дождавшись ответа, Влад двинулся дальше.

Небо было малооблачным, чистым. Его ненавязчивая безмятежность невольно передавалась и Георгию, наполняя душу гармонией, умиротворением и такой же чистотой. Здесь, наверху, был другой мир, в котором царила первозданная легкость и тишина. Ровный гул моторов давно уже стал частью летчика, как биение сердца, как пульсация крови в артериях, без которого он не смог бы долго прожить. И сейчас он слышал только эту звенящую тишину, пил глазами пьянящую синь. Сам себе Георгий казался огромным орлом, широко раскинувшим крылья над своими владениями и следившим, не посягнул ли кто на его воздушные границы. Сейчас он обследовал квадрат не один, с парой «желторотиков», которых следовало поставить на крыло.

– Держись ровнее, тебя сносит на меня! – Голос Георгия еле прорывался сквозь помехи эфира, и слова вязли в шуме бесконечных щелчков и потрескиваний. Чтобы они достигали ушей ведомых, ему приходилось кричать. – Третий, не отставай!

«Желторотики» следовали за капитаном Коваленко чуть позади и в стороне, образуя клин. Равнобедренный треугольник, фигура, вообще-то, крайне устойчивая, только у этого идеальных пропорций никак не выходило. Его нижние углы то смещались в стороны, то, теряя высоту, опускались.