Клер Макинтош - Личный мотив

Я так устала. Так безумно устала. Я чувствую, как опускаюсь под воду, и дергаю себя, чтобы не заснуть. Я впиваюсь ногтями себе в бедро, но совсем не чувствую этого.

– Вы думаете, что мы вас не найдем, но мы всегда находим вас. Ложь, измена, открытое предательство – это все вы.

Его слова проплывают, не задевая меня.

– Я с самого начала решительно не хотел иметь детей, – говорит Иен.

Я закрываю глаза.

– Но ведь у нас тут нет выбора, правда? Этого хотят все женщины. А как же все-таки этот чертов выбор? Что насчет возможности выбирать для меня?

Я думаю о Бене. Он был очень близок к тому, чтобы жить. Если бы мне удалось сохранить его в безопасности еще несколько недель…

– И тут внезапно мне дарят сыночка, – говорит Иен, – да еще и ожидают, что я буду этому радоваться! Радоваться ребенку, которого я никогда не просил. Ребенку, который никогда бы не появился, если бы она не обманула меня.

Я открываю глаза. Белый кафель над кранами испещрен серыми трещинками, и я вглядываюсь в них, пока глаза мои не заливает водой и все не расплывается в белое пятно. Он несет какую-то бессмыслицу. Или, возможно, я просто не улавливаю смысла его слов. Я хочу ответить, но мой язык слишком велик для рта. Я не обманывала Иена с ребенком. Это произошло случайно, но ведь потом он был доволен. Он сам сказал, что это все изменит.

Иен наклоняется вперед: локти его упираются в колени, а губы касаются сложенных ладоней, как во время молитвы.

– Я говорил ей, каково реальное положение дел, – говорит он. – Я говорил ей: никаких условий. Но она все испортила. – Он смотрит на меня. – Это должно было быть одноразовым: быстро переспать с ничего не значащей для меня девушкой. Тебе и знать-то об этом было незачем. Да только она забеременела и, вместо того чтобы отвалить к себе домой, решила остаться и превратить мою жизнь в ад.

Я с трудом пытаюсь сложить вместе то, что слышу.

– Так у тебя есть сын? – удается выдавить мне.

Иен смотрит на меня и невесело усмехается.

– Нет, – поправляет он меня, – он никогда не был моим сыном. Он был отпрыском польской девки, которая у нас занималась уборкой туалетов, а я – просто донором спермы. – Он поднимается и расправляет рубашку. – Она явилась ко мне, когда узнала, что беременна, но я четко дал понять, что, если она не уймется, это будут чисто ее проблемы. – Он вздыхает. – Я ничего не слышал о ней, пока ребенок не пошел в школу. И тогда она снова взялась за свое. – Рот его кривится, и он с насмешкой пытается воспроизвести ее восточноевропейский акцент: – «Ему нужен отец, Иен. Я хочу, чтобы Джейкоб знал, кто его отец».

Я поднимаю голову. С усилием, из-за которого вырывается крик боли, я отталкиваюсь руками от дна ванны и сажусь.

– Джейкоб? – переспрашиваю я. – Так ты – отец Джейкоба?

В наступившей тишине Иен смотрит на меня. Затем он хватает меня за руку.

– Вылазь!

Я переваливаюсь через край ванны и падаю на пол – после часа в холодной воде ноги меня не слушаются.

– Прикройся.

Он набрасывает на меня халат, и я натягиваю его, ненавидя себя за чувство благодарности, которое испытываю к нему сейчас. В голове все смешалось… Неужели Джейкоб был сыном Иена? Но когда Иен выяснил, что в ту аварию попал Джейкоб, он должен был бы…

Когда наконец я понимаю, что случилось на самом деле, ощущение такое, будто меня ударили ножом в живот. Смерть Джейкоба не была случайностью. Иен убил собственного сына, а теперь собирается убить меня.

– Останови машину, – сказал я.

Ты и не подумала сворачивать к тротуару, и я схватился за руль.

– Иен, нет!

Ты попыталась вырвать у меня руль, и мы ударились в бордюр, а потом выехали на середину дороги, чудом разминувшись со встречной машиной. У тебя не было другого выбора, кроме как сбросить ногу с педали газа и ударить по тормозам. Мы остановились, и машина наша встала на проезжей части по диагонали.

– Выходи.

Ты подчинилась не раздумывая, но, выйдя, остановилась у дверцы под моросящим дождиком. Я обошел машину с другой стороны.

– Смотри на меня.

Ты продолжала смотреть в землю.

– Я сказал, смотри на меня!

Ты медленно подняла голову, но взгляд твой был направлен мимо, мне через плечо. Я передвинулся, чтобы оказаться у тебя перед глазами, но ты тут же стала смотреть через другое мое плечо. Я схватил тебя за плечи и хорошенько встряхнул. Я хотел услышать твой крик. Я сказал себе, что остановлюсь, как только ты закричишь, но ты не издавала ни звука. Челюсти твои были плотно стиснуты. Ты играла со мной в свои игры, Дженнифер, но я выиграю все равно. Я заставлю тебя закричать.