Клер Макинтош - Личный мотив

– И пропустишь момент своей славы? Все нормально, правда. Иди. А мы с Томом побудем вдвоем, как это было, когда он был совсем маленьким. У меня такое ощущение, что ему нужны не наши разговоры: ему нужно, чтобы его выслушали.

Рей подумал о том, какая у него мудрая жена.

– Из тебя выйдет блестящий педагог, Мэгс. – Он взял ее за руку. – Я недостоин тебя.

Мэгс улыбнулась.

– Возможно, но, боюсь, тебе от меня все равно не отделаться.

Она сжала его руку и пошла вниз, оставив Рея наедине с чашкой чая. Он задумался над тем, сколько времени уже ставит работу выше интересов семьи, и вынужден был со стыдом признать, что просто не помнит, когда было по-другому. Он должен это изменить. Должен начать ставить на первое место Мэгс и детей. Как он мог быть настолько слепым в отношении ее потребностей и того факта, что она на самом деле хочет вернуться на работу? Разумеется, не он один временами находит свою жизнь несколько тусклой. Мэгс решала это вопрос, мечтая о новой карьере. А что делает в этом случае сам Рей? Он подумал о Кейт и почувствовал, что краснеет.

Приняв душ и одевшись, Рей спустился вниз и принялся искать свой пиджак.

– Он здесь! – крикнула Мэгс, выходя из гостиной с пиджаком в руках. Она взглянула на уголок пластикового пакета, торчавший из кармана. – Что это?

Рей вытащил его и показал ей.

– Это что-то, что может быть связано с делом Грей. А может быть, и не связано. Я пытаюсь выяснить, что это за логотип.

Мэгс взяла пакет и внимательно посмотрела на карточку.

– Это человек, разве не так? – без тени сомнения сразу сказала она. – Который кого-то обнимает.

У Рея отвисла челюсть. Он взглянул на карточку и тут же понял, что Мэгс имеет в виду. То, что ему казалось разорванной непропорциональной восьмеркой, на самом деле было головой и плечами, а руки обнимали фигурку поменьше, повторявшую очертаниями первую.

– Ну конечно же! – воскликнул он.

Он вспомнил дом на Грэнтем-стрит, с массой замков и плотными шторами на окнах, которые закрывали от посторонних взглядов происходящее внутри. Он подумал о Дженне Грей и постоянном страхе, читавшемся в ее глазах, и постепенно у него начала вырисовываться вся картина.

– Черт, я все неправильно понял, – сказал он.

– Что неправильно понял? – спросила Мэгс.

Но Рей уже ушел.

Вход в Бристольский Суд Короны спрятан на узенькой улочке, в полной мере соответствующей своему названию – Смолл-стрит.

– Я должен буду высадить тебя здесь, детка, – говорит мне водитель такси. Если он и узнал меня по фотографиям в газете, то виду не подает. – Сегодня перед судом что-то происходит, я не поведу машину через толпу.

Он останавливается на углу улицы, где из паба «Олл бар уан» после обеденной «заправки» выходит группка самодовольных молодых людей. Один из них похотливо косится на меня.

– Хочешь выпить, красотка?

Я отвожу глаза в сторону.

– Фригидная корова, – бормочет он, и его друзья дружно ржут.

Я набираю побольше воздуха в легкие и стараюсь совладать с паникой, когда оглядываюсь по сторонам и ищу глазами Иена. А вдруг он здесь? И как раз в этот момент следит за мной?!

Высокие здания по обе стороны Смолл-стрит стоят плотно друг к другу, образуя затененный проход с гулким эхом, от которого меня бросает в дрожь. Не успеваю я пройти и нескольких шагов, как понимаю, что имел в виду таксист. Проезжая часть перекрыта дорожным ограждением, за которым сгруппировались примерно три десятка протестующих. У некоторых на плечах плакаты, а на ограждении растянуто громадное полотно. На нем красной краской жирно написано «УБИЙЦА!», и с каждой буквы до самого низа капают нарисованные капли крови. Сбоку от группы стоит пара полицейских во флуоресцентных жилетах, которые, судя по их внешнему виду, совершенно не обеспокоены монотонным скандированием, которое я слышу с другого конца Смолл-стрит:

– Правосудия ради Джейкоба! Правосудия ради Джейкоба!

Я медленно иду к зданию суда, жалея, что не сообразила захватить шарф или темные очки, и краем глаза замечаю на противоположном тротуаре какого-то мужчину. Он стоит, прислонившись к стене, но, увидев меня, выпрямляется и достает из кармана телефон. Я ускоряю шаг, стараясь как можно быстрее войти в здание суда, но он не отстает, идя по другой стороне улицы. Он делает короткий звонок, длившийся всего несколько секунд. По карманам его жилета рассованы, как я теперь вижу, линзы фотокамеры, а на плече болтается черный футляр. Он забегает вперед, открывая на ходу футляр и доставая фотоаппарат, после чего корректирует объектив плавным, отточенным за долгие годы практики движением и фотографирует меня.