Сергей Высоцкий - Среда обитания

- Саша, развернись. Заедем в стройтрест.

В просторном коридоре, отделанном дубовыми панелями, было пустынно. Около двери с табличкой: "Управляющий. Прием по личным вопросам в четверг с 15 до 18", висело большое объявление: "6 сентября профсоюзное собрание. Материальные и моральные стимулы нашего труда. Докладчик - управляющий трестом товарищ Новорусский М. И.". Корнилов прошелся по коридору. Из-за дверей красного уголка доносился шум. Подполковник приоткрыл дверь. На небольшой трибуне стоял немолодой, загорелый мужчина в темно-сером костюме.

- Мы, Полина Владимировна, вернемся к вашему заявлению. Но твердо обещать, что до конца года вы получите квартиру, я не могу.

В зале зашумели.

- Я не хочу выглядеть болтуном, - чуть повысил голос мужчина. - Лучше мы назначим срок подальше, а квартиру дадим пораньше, чем наоборот.

Его слова встретили с одобрением.

- Есть еще вопросы к Михаилу Игнатьевичу? - спросил председательствующий, молодой, широколицый парень.

- Нету! - выкрикнул кто-то из зала.

- Собрание считаю закрытым, - быстро сказал председатель. Его слова потонули в шуме отодвигаемых стульев, в гуле голосов.

- Михаил Игнатьевич! - остановил Корнилов управляющего на подступах к его кабинету. - Подполковник Корнилов из Гувэдэ. Можно вас отвлечь минут на пятнадцать?

Новорусский сердито вскинул голову, пристально взглянул на подполковника. Какую-то долю секунды он медлил, словно оценивая, стоит ли принимать Корнилова. Наконец, решившись, показал на дверь.

- Прошу. - И, обернувшись к секретарю, сказал: - Ко мне никого не пускать.

В кабинете они молча сели друг против друга за большим, накрытым зеленой скатертью столом. Новорусский закурил.

- Михаил Игнатьевич, несколько лет подряд вы снимали дачу в деревне Орлино.

- Да. Снимал.

- Нам стало известно, что вы бывали в старой Орлинской церкви. Интересовались иконами?

- Вы бы мне сразу сказали, в чем дело? - устало попросил Новорусский. - А то будем ходить вокруг да около...

- Я не в прятки пришел к вам играть, - рассердился Корнилов. Отвечайте на вопрос.

Новорусский как-то обреченно вздохнул и с силой раздавил сигарету в пепельнице.

- Да. Ходил в церковь. Интересовался иконами. Просил сторожа показать мне их. Потом приводил жену...

- Рассказывали Барабанщикову про иконы?

- Рассказывал. Рассказывал! Черт бы побрал этого Барабанщикова! Чего он еще натворил? Меня уже неделю донимают вопросами об этом человеке.

- Барабанщиков полез в церковь за иконами. Упал и разбился насмерть, - сказал Корнилов.

- Кто же мог подумать, что он вор! - Михаил Игнатьевич достал новую сигарету.

- Не только вор, Михаил Игнатьевич, но и убийца. В прошлом дважды судимый. Не так давно застрелил ученого. И знаете почему?

Новорусский молчал, исподлобья глядя на Корнилова.

- Потому что другой ученый... - подполковник брезгливо поморщился. Нет, нет, что я говорю?! Какой ученый? Просто клиент Барабанщикова, оказавшийся родственником ему по духу, стал сбывать через него иностранцам ценнейшие для нашей истории документы и рукописи из архива. А когда честный человек поймал его за руку и потребовал все вернуть, этот клиент рассказал о грозящей опасности своему фуражиру... Убийце.

Новорусский подавленно молчал.

Корнилов поднялся. Посмотрел на управляющего с сожалением.

- До свидания, Михаил Игнатьевич.

- До свидания, - тихо, не поднимая головы, отозвался Новорусский. Он щелкнул изящной зажигалкой. Прикурил. Корнилов заметил, что рука его дрожала.

1980