С Задонский - Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

- И я еду, - быстро выпалил Малышонок и, прочитав по глазам старших товарищей, что его хотят оставить, тут же добавил: - и у меня есть кое-что интересное.

- И я с вами еду, - твердо заявила Виктория и, чтобы не слушать возражений, сразу спросила: - Где тут у них вагон с ОМОНом?

Все удивленно уставились на девушку: а ты, красавица, мол, куда собралась?

- Ну что вы на меня так смотрите? Без меня вы, товарищ капитан, вообще бы никогда ничего не узнали. Кроме того, помнится, кто-то обещал отвезти меня домой вместе с сопровождающим, да ещё на милицейской машине. Было такое?

Было такое обещание или нет, ни Кононенко, ни Малышонок не помнили, но твердый тон девушки не оставлял ни малейшего сомнения.

- Хорошо, - поддержал Ткачук Викторию, - пусть едет. Она будет нашим талисманом в этом деле.

- Тем более что у неё имя для нас самое подходящее - Виктория, означает, что мы победим, - улыбаясь во весь рот, воскликнул Малыш.

- Согласен, - сказал капитан и обратился к девушке: - С этого момента вы, Вика, в нашей команде, но только не по оперативным вопросам.

- А по каким же?.. - хотела было вступить в очередную перепалку девушка, но тронувшийся без предупреждения поезд заставил всю пятерку торопливо прыгать мимо проводницы в отходящий состав.

...Устроившись в купе оперативной группы ОМОНа, Малыш под благовидным предлогом вывел Викторию из купе, предоставив возможность следователю прокуратуры и двум бывшим оперативникам поговорить спокойно без оглядки на постороннего человека.

Закончив свой рассказ, Кононенко вопросительно взглянул на собеседников. Квасов с этой историей был мало знаком, поэтому он тоже вопросительно поглядел на Ткачука.

Тот, разминая пальцами переносицу, что-то недолго обдумывал.

- Я пришел на работу в прокуратуру через десять лет после окончания войны. Тогда в производстве было много дел по бывшим нацистским преступникам и их пособникам. Я припоминаю одно очень интересное дело бывшего карателя из так называемой айнзатцкоманды СС или гестапо - сейчас точно не помню. Этот предатель во всем чистосердечно признался и охотно давал показания по всем интересующим следствие вопросам. Настолько охотно и полно, что следственная группа стала сомневаться в его правдивости и искренности.

А поведал он нам следующее. На оккупированных землях, не только наших, немецкие службы СС, СД, гестапо и абвер набирали из разных категорий населения людей для службы в особых подразделениях. Отбор был строгим и после него людей, решившихся на службу у немцев, направляли, в зависимости от их личных, деловых и интеллектуальных качеств, в разведку, в каратели, во вспомогательную полицию и так далее.

В сорок третьем году ситуация кардинально изменилась - Красная Армия стала гнать немецкие войска на запад. Понятно, что у наших соотечественников, которые верой и правдой служили гитлеровцам, перспективы были неприглядными.

Немцы решили использовать и этот факт. Они выправляли этим предателям новые документы и отправляли в наш тыл на постоянное место жительства. Те пускали корни, а уже после войны их отыскивали иностранные разведки. Шантажируя информацией о "заслугах" их перед нацизмом и фотографиями, которые, как правило, всегда имелись в личном деле каждого предателя, вербовали их для дальнейшей работы. Вот на этих связях их обычно и отлавливали органы государственной безопасности и милиция.

Так вот, я здесь пою дифирамбы немецким спецслужбам, но одна особенность им здорово навредила: они давали новые фамилии своим холуям, к примеру, по местности, где они попали или сдались в плен, либо обучались в разведывательно-диверсионной школе, либо, как в нашем случае, где проходили службу.

Все наши "соловьи", по всей видимости, служили в одном элитном подразделении немецкой военной разведки "Нахтигаль", что по-русски означает, как справедливо заметила ваша Наталья Владимировна, "соловей".

Примерно то же самое нам рассказывал и тот наш подследственный. Мы уже начали было думать, что он пытается развязать новую истерию по всеобщему подозрению в предательстве и шпионаже всех, чьи фамилии были связаны со словом "город", потому что фамилия его была Городовиков: в своих показаниях он указал, что рядом с населенным пунктом располагался немецкий разведывательный штаб, где десять его товарищей дали согласие на сотрудничество с немцами.

Потом ещё было несколько подобных дел, но все они были менее яркими, и, как и в первом случае, никто не обращал внимания на то, что говорили подследственные о сходстве фамилий.