Руслан Белов - Клуб маньяков

После основательного пережигания вес каждой из проб уменьшился в несколько раз. При помощи заполненного водой кувшина с узким горлышком я отмерил равные объемы пережженных арсенопирита и шлиха чехелькуринской руды.

Затем я взвесил огарки на рычажных весах (чего-чего, а точных весов у нас, наркодельцов хватает) и с удовольствием выявил, что удельный вес пробы из Чехелькуре оказался почти на десять процентов больше чем удельный вес пробы из жилы арсенопирита. И это притом, что более половины чехелькуринской пробы состояла из халькопирита, который на треть легче арсенопирита.

Из всего этого следовало, что сульфиды из Чехелькуре просто набиты каким-то тяжелым металлом. И не банальным свинцом, который почти весь ушел в дым при пережигании, ни чем-нибудь еще, а именно золотом. Если, конечно, я не ошибся при определении объемов пережженного материала. Или еще в чем-то.

На следующий день я поехал с Лейлой к вождю племени. Он жил в Заболе, в большом красивом доме комнат на тридцать.

Лейла, очутившись в апартаментах вождя, была ошарашена их царским великолепием. Ей никогда не приходилось бывать в богатых забольских особняках, изнутри почти ничем не отличающихся от особняков обеспеченных европейцев. Та же искусная отделка, та же дорогая мебель, те же персидские ковры, вот только картин и скульптур практически нет. И море живых цветов и растений.

Нас приняла одна из жен вождя по имени Гюль, что означает цветок. Эта пленительная, стройная женщина в открытом обтягивающем платье очаровала меня.

В Иране только на улице женщины обязаны ходить с ног до головы закутавшись в черное. А дома или в гостях у друзей они вольны натягивать на себя что угодно, хоть один легкомысленный бантик на лодыжку. Если, конечно на то есть воля мужа.

На короткое, обтягивающее платье, явно всего месяц как из Парижа, воля у вождя Ахмад-шаха была. И Лейла не могла спустить глаз с необычно, что необычно - волшебно одетой женщины. Заметив, как очарована девушка ее видом, Гюль рассмеялась и увела гостью на женскую половину.

Вождь появился сразу же после ухода Лейлы. Он хорошо говорил по-английски (и еще по-французски и по-итальянски) и прекрасно меня понял. Покрутив в руках огарки чехелькуринской руды, он сказал, что завтра же отправит их на химический анализ в Тегеран. И заверил убедительнейшим образом, что если образцы действительно содержат промышленное золото, то я буду назначен начальником прииска, причем с европейским окладом. Это было не менее сто тысяч долларов в год, и я немедленно согласился.

В течение следующих нескольких минут мы договорились, что я с завтрашнего же дня начну изучение месторождения с отбором проб и картированием. Для проведения работ вождь обещал выделить мне совсем неплохой ноутбук (портативный компьютер), машину и двух рабочих с шанцевыми инструментами. О заработной плате он ничего не сказал, а я, памятуя о замечании Лейлы, не спросил.

Когда с делами было покончено, вождь пригласил меня отобедать.

- Час назад на кухню принесли только что выловленную рыбу, - сказал он, провожая меня в столовую. - Держу пари, что вы никогда не ели рыбу по-забольски.

Я ел карпа по-забольски. И знал что это блюдо необычно вкусно. И еще я знал, что стол будет ломиться от яств и моему желудку после более чем трехмесячного сидения на более чем скудной диете придется весьма тяжело. И еще я знал, что, несмотря на сухой закон на столе непременно будут нетерпеливо топтаться бутылка виски (1,0), бутылка мартини (1,0) и бутылка (0,7) какого-нибудь дорогого французского вина. И никто, кроме, естественно, меня, на все это претендовать не будет. И потому я не слушал светской болтовни вождя, а думал, с чего начну и чем кончу. К тому времени, когда меня усаживали за стол, я уже решил опустошить бутылки в том порядке, в котором они перечислены выше. И сразу же потянулся к бутылке "Синего лейбла".

Но рука моя застыла в воздухе - в дверях столовой появилось.... появилось женщина-солнце... Появилась Гюль. Небесная гурия в длинном серебристом платье с ошеломляющим декольте на спине (помните девицу высокого блондина в черном ботинке?). Божественная фигурка. Черные, струящиеся волосы. Нежное лицо, чуть тронутое косметикой. Пухлые, страстные губки. Очаровывающая, чуть растерянная улыбка...

Пока я смотрел на нее с раскрытым ртом, она сказала что-то своему владыке. Тот усмехнулся, кивнул, уселся на стул лицом к двери и хлопнул в ладоши.

И появилась моя пастушка. Такая, что Гюль со всей ее красотой просто растворилась в воздухе.