Владислав Аксинович - Слеза Немезиды

– Пока ничего, – объяснял Кротов, – просто почерк их.

– Где-то в мире были похожие самоубийства? – с надеждой в голосе спросил Осипович.

– Пока таких фактов нет, но мы работаем над этим, – бодро говорил Андрей.

– Думает, к делу не пришьёшь, – недовольно говорил начальник, – но версия хорошая, тогда мы это дело в КГБ передадим, и пусть они сами там с «Моссадом» разбираются. А сам ты что думаешь?

– А я думаю, что «Моссад» тут ни при чём, – задумчиво проговорил Кротов, – если бы тут была антисемитская тема, Израилю гораздо выгоднее международный скандал, чтобы наши дипломаты оправдывались и извинялись, чем мочить таинственным образом этих трёх человек. Хотя неизвестны обстоятельства того дела, за которое их могли убить.

– Вот именно, майор, – опять недовольно говорил полковник, – ничего не известно, копай, Кротов, копай быстрее. Ты с журналистом разобрался? Кто ему слил информацию, узнал? Уволим из органов к чёртовой матери.

– С журналистом разобрался, – уверенно ответил Андрей, – не колется, гад, говорит, журналистская тайна, источник информации не выдаст под угрозой расстрела. Но пообещал, что без нашего ведома больше ничего писать на эту тему не будет.

– Откуда они такие прыткие берутся? – продолжал возмущаться Осипович.

– Поначитаются западных СМИ о гласности и ведут себя потом нагло, – жаловался Кротов.

– Ладно, Андрей, накопай срочно хоть что-нибудь по этому делу, – уходя, дал наказ начальник.

Кротов пошёл в свой кабинет, напарника не было, он трудился не покладая рук в архиве. И можно было спокойно суммировать все факты по этому делу. Хотя как таковых фактов не было. Только догадки и предположения. «Почерк „Моссада“» – да это мог быть почерк кого угодно, – думал Андрей. Хотя проверить западные, да и русскоязычные СМИ на этот счёт не помешало бы, может где-то кто-то так уже «самоубивался». Вдруг, запросы Юревича что-то дадут, хотя вряд ли спецслужбы оставили какие-то следы.

Тут в кабинет постучали:

– Разрешите войти, – в кабинет зашёл молодой паренёк, – лейтенант Терентьев.

– Ой, заходи Терентьев, – вздыхая, сказал Кротов, – как зовут тебя, Терентьев?

– Саша, – уверенно ответил опер из Фрунзенского.

– Послушай, Саша, – недовольным тоном продолжал Кротов, – я расследую очень громкое дело, сам знаешь какое, над делом работает целая команда: полковник Осипович, полковник Юревич из следственного комитета и ещё куча наших оперов, включая фрунзенских, эксперты, участковые, отдел кибербезопасности и т. д… И все мы вынуждены терять время, доказывая руководству несостоятельность версии самоубийства только лишь по той причине, что опер Терентьев из Фрунзенского РУВД поведал однокашнику журналисту Роме свои домыслы по этому делу. Замечу, – очень недовольно продолжал Кротов, – который вообще не участвует в расследовании. И вот что мне со всем этим, опер Саша, делать?

Терентьев покраснел, как кленовый лист осенью, потупил глаза и невнятно начал отвечать:

– Я ему только про факт самоубийств сказал… по дружбе… я подробностей и сам не знал…

– Ясно всё с тобой, Тереньтев, – подытожил Кротов, – езжай уже в свой отдел и, прежде чем кому-то что-то говорить, подумай десять раз, а то не быть тебе опером.

– Я всё понял, – уже бодрее сказал Саша и вышел из кабинета.

«Уволил бы Осипович начинающего пинкертона за пять минут, не спросив даже, как его зовут, – думал Андрей. – Этот-то, понятно, без злого умысла, по неопытности поделился с другом информацией. Кому будет легче, если карьера Саши прервётся, толком не начавшись? Бог с ним, с Терентьевым, – продолжал думать Кротов. – Как же проверить иностранные СМИ на предмет похожих самоубийств? Языками я не владею, что в поисковике запрашивать, непонятно, да и „Яндекс переводчик“ статьи так переведёт, что не разобрать будет, в любом случае это отнимет кучу времени, а Осипович людей на проверку такой информации не даст».

Тут Кротова осенило, и на следующее утро он вызвал к себе журналиста Преуспеваева с решимостью повесить на его хрупкие плечи отработку этой не очень перспективной версии, на которую уйдёт не одна неделя.

Банда Зелёного

На следующий день, как и было назначено, к Кротову в 09:00 пришёл журналист Роман Преуспеваев.

– Присаживайся, Роман, – вздыхая, произнёс майор.

Выдержав дежурную паузу, Андрей продолжил:

– Банду «дельфинов» мы взяли, – чуть сдерживая смех, но с виду вполне серьёзно говорил Кротов, – тебя мы вроде отбили, они стали сомневаться в твоём участии как идеолога. Ты же честный журналист и к банде отношения не имеешь?