Руслан Белов: Муха в розовом алмазе

- Дык через неделю презентация в трех столицах... Стоит ли пороть горячку в такое ответственное время, - попытался урезонить его Баламут. Облажаемся ведь под фанфары

- Я переношу презентацию на 31-е декабря, - чванливо ответил Веретенников. - О начале новой эпохи граждане планеты узнают из новогодних поздравлений своих президентов.

- Здорово придумано, - похвалил его Чернов. - Мы до этого не додумались.

- Вы до много не додумались, - сказал Веретенников и, допив джин-тоник, приказал:

- Ведите меня в храм. Я хочу видеть бомбу.

- Никуда мы не пойдем, - покачал головой Баламут. - Мы еще ничего не решили.

- Да, не решили, - виновато улыбаясь, согласился с ним Бельмондо.

- Ясно одно: нас слишком много, - вперился Чернов в выцветшие глаза Валерия. Вперился, вспомнив недавние события, в которых тоже было слишком много лишних.

Веретенников прочитал мысли бывшего друга.

- Ты предлагаешь дуэль? - проговорил он. Предвкушение матча-реванша с Черным заставило его сердце биться чаще.

- Боливар не вынесет четверых, - улыбнулся Чернов.

- Я по очереди против вас всех?

- Нет, господин д'Артаньян, - покачал головой Бельмондо. - Мы не способны так безответственно относится к кадрам. - В живых должны остаться трое.

- Значит, один из вас по жребию... - задумчиво закивал Веретенников. Что ж, я согласен.

- Но прежде мы должны поклясться, - сказал Баламут, вонзившись глазами в Бельмондо, - что оставшиеся трое будут во веки веков верными друзьями и соратниками. Невзирая ни на что.

- Если он убьет тебя, то я не смогу быть ему ни другом, ни соратником, - ответил Бельмондо простодушно.

- Я об этом не подумал, - проговорил Черный, нервно забив ступней по асфальту. - Значит, дуэль отменяется...

- Почему отменяется? - удивился Баламут. - Ты мне тень на плетень не наводи. Ты что, декадент надушенный, травиться предлагаешь? Три капсулы с аскорбинкой, а четвертая с цианистым калием?

- Да, - кисло улыбнулся Чернов. - Примерно так.

- Ты меня, Женя, извини, но ты опять не додумал, - вздохнул Бельмондо. - Ты не додумал, что драться с этим придурком можешь только ты.

Баламут понял, что имел в виду Борис. Но, тем не менее, спросил дрогнувшим голосом:

- Почему это?

- Никто, кроме меня не сможет к 10-му ноября ввести в действие нью-йоркский Храм, - грустно посмотрел Бельмондо на друга. - И никто кроме тебя - токийский. Так что воевать с этим кадром должен Черный.

Сказав это он, бросился на сидящего рядом Веретенникова. Тот успел выстрелить.

7. Реанимашки каждый час. - Хочет выбросить меня в окно? - Терминатор или даже Бог. - Представляешь, меня прихватили! - Пора, мой друг, пора! Где там

твоя железка?

Пуля попала Баламуту в лоб. Он был еще жив, когда за ним приехала реанимашка - это было видно по торопливо-озабоченным движениям окруживших его врачей. За эвакуацией друга на небеса мы с Бельмондо наблюдали с переднего сидения "Мерседеса" с тонированными стеклами.

"Мерседес" стоял в безлюдном темном переулке метрах в тридцати от злополучной забегаловки. Загнал нас в первую попавшуюся машину Веретенников; с того времени его спокойный пистолет упирался в спинку кресла, в котором я сидел.

- Вы особо не расстраивайтесь, - сказал он нам, когда скорая помощь, визжа сиреной, уехала. - Ваши реанимашки, как я рассчитываю, будут отправляться с интервалом час - полтора.

- Ты в этом уверен? - спросил я. И пожалел об этом - голос сорвался.

- Ишь ты, как распереживался! - хохотнул Веретенников. - А говорил ведь, что Христос не может утонуть. Да, не может. И потому я не утону.

- А как мы это проверим? - буркнул Бельмондо.

Веретенников не ответил: к машине подошло лицо кавказской национальности, судя по всему, лицо водителя "Мерседеса". Увидев, что его машина подверглась осквернению, оно, отнюдь не расстроившись, открыло переднюю дверь, заглянуло в салон и совершенно без акцента сказало мне с Бельмондо:

- Ребята, мне жаль, но кажется, вы нарвались на очень крупную неприятность.

- Ты какую неприятность имеешь в виду? - поинтересовался Борис, равнодушным взглядом окинув крепкого мужчину лет двадцати семи. - Уточни, у нас их до хрена.

- Это "Мерс" Б-ва, - назвало лицо имя авторитета, известного даже нам. - Если вы добежите живыми до Арбата, мне никто не поверит.

- Вот еще! - фыркнул Бельмондо. - Стану я бегать по лужам. И вообще, все вопросы к пахану.

И, хмурый, кивнул на Веретенникова.

Пистолет с явной неохотой отчалил от спинки моего кресла и недружелюбно уставился в лицо лица.