Руслан Белов - Смерть за хребтом

- Не-е-т, не всех клопов я еще передавил! Не всех!

- Всех... - вдруг услышал он сбоку тихий усталый голос. И, медленно повернув голову, увидел Зубкова, сидевшего под кустом во всю цветшего шиповника. В уголке рта у него торчал стебелек дикой белой гвоздички, на коленях лежал автомат.

- Ты?.. - ничего не понимая, прошептал Житник. - Ты же... Я же...

- Могилу рыть будешь? - равнодушно спросил Толик, выплюнув гвоздику.

- Зачем?.. - пробормотал ставший ватным Житник. Пробормотал и представил свой каменистый могильный холмик и себя, мертвого под ним. И, застеснявшись вдруг намокших глаз, добавил дрожащим голосом:

- Барство это...

- Ну, как хочешь... Но на тропе оставлять тебя не хочу - негигиенично. Снимай рюкзак.

Житник снял рюкзак и бросил его на землю. Он уже взял себя в руки и лихорадочно обдумывал варианты спасения. "У него два-три патрона, не больше... Попрошу разрешить мне снять сапоги, сниму один, брошу в него и петлями побегу к тому уступу... Под ним - заросший травой ручей...

- Не надо ничего придумывать, Юра! - вставая, прервал его мысли Зубков. - Умоляю. Со мной у тебя нет никаких шансов. Пошли за скалу, там я видел берлогу...

И, ткнув дулом автомата Житника в бок, направил его вперед. Сам же, повесив на спину рюкзак, пошел в двух шагах позади.

"Не сможет выстрелить!!! - вдруг осенило Юрку. - Зубков не сможет выстрелить. Он мент, не палач! Высоцкого любит... Он не выстрелит! Нет!"

Испарина моментально покрыла его лоб. Капельки пота, соединясь в жиденькие ручейки, стекали в глаза. Отершись тыльной стороной ладони, Житник медленно обернулся и, внимательно взглянув в глаза Анатолия, понял, что тот и в самом деле не сможет расстрелять его.

Зубков, действительно немало смущенный необходимостью быть палачом, приказал ему идти дальше. Они подошли к берлоге и Житник, посмотрев на дно, увидел там огромную гюрзу.

- Гюрза! Смотри гюрза! - воскликнул он, мгновенно решив использовать удивление Зубкова в целях побега.

Но Зубков никак не отреагировал и, сняв с плеч рюкзак, приказал:

- Становись к краю. Лицом ко мне! - и, когда Житник выполнил приказ, нацелил дуло автомата ему в грудь.

Так - глаза в глаза - они стояли минуты три. К исходу третьей лицо Юрки скривилось в пренебрежительной улыбке.

- Не можешь, малохольный? - выцедил он ехидно. - Давай, я тебя кончу, мент благородный! У меня не заржавеет. А лучше, давай кончим эти игры и пойдем потихоньку в лагерь, там разберемся.

- Не могу... - покачал головой Толик. - Было бы у тебя оружие... А так не могу... И не хочу.

И сел на подвернувшийся камень, не сводя, однако глаз с собравшегося в комок Юрки. Посидев так с минуту, он устремился взглядом в сторону берлоги.

Увидев, куда смотрит Зубков, Юрка забеспокоился. "Скормит, гад, змеюке", - мелькнуло у него в голове.

Зубков, взяв автомат в левую руку, встал, подошел к рюкзаку и вынул из него мешок с золотом. Затем, внимательно наблюдая за оцепеневшим Житником, направился к берлоге, спустился в нее и молниеносным движением опытного боксера-легковеса поймал короткую жирную гадину за шею. И, злорадно улыбаясь, устремился к объятому страхом запятившемуся Житнику. Но прошел мимо, к рюкзаку и вложил в него злобно извивающуюся змею.

- А теперь, дорогой, иди сюда! - сказал он Житнику, поманив его пальцем. - Мы с тобой будем играть в... в таджикскую рулетку. Иди, иди, Юрик, не бойся - шансы у нас будут фифти-фифти.

Житник сначала ничего не понял и продолжал стоять с лицом, белым, как летнее облачко. Но примерно через полминуты сообразил, что Зубков предлагает ему своеобразную дуэль с равными шансами на жизнь. По сравнению с расстрелом эта дуэль показалась ему спасением и он, весь охваченный накатившейся вдруг радостью, пошел, почти побежал к Зубкову.

"Баран!!! Благородный баран! - ликовал он. - Такой баран не может, не может не проиграть! И я еще вернусь с его автоматом в лагерь!

Они сели на колени перед шевелящимся логовом смертоносной гадины, обхватили замком друг другу смежные руки и, сделав паузу, кинули их в рюкзак!

Все повторилось! Повторилось все, что Юрка почувствовал перед тем, как наткнуться на Зубкова. Когда змея вонзила зубы в запястье, Житник понял, что перед его глазами проходят последние, самые последние кадры жизни... И затем очи его навсегда закроет засвеченная смертью пленка... Он попытался вырваться, освободить руку, разгрызть рану зубами, не дать, не дать яду впитаться в кровь! Но Зубков держал его железной хваткой. И вся змеиная ненависть капля за каплей вошла в Юркино тело...