Майк Германов - Черный свет

Интересно, как сюда добрался лже-Юкин? Ни машины, ни мотоцикла Самсонов не заметил. Наверное, он припарковался за несколько метров до дома племянника Горштейна и оставшееся расстояние прошел пешком.

Самсонов понимал, что преступник мог смыться, едва увидев его, мог пробраться в дом Юкина потихоньку, чтобы прикончить его. Вместо этого он вступил в рискованный контакт с Самсоновым, чтобы выяснить, что известно полицейскому. А ведь у него даже не было уверенности в том, что Самсонов не знает, как выглядит племянник Горштейна.

Самсонов повернул голову.

В соседней комнате ничего не было видно, но он понимал, что там труп Юкина. Убийца вернулся, чтобы разделаться с ним. Это значило, что он явился сюда гораздо раньше, вероятно, еще до звонка Жаркова.

Скорее всего, тот позвонил, когда преступник был здесь, и он заставил Юкина договориться с профессором о встрече. Затем он перезвонил, выдавая себя за Юкина.

Жарков, конечно, если и заметил разницу в голосе, не придал этому значения. Он был взвинчен и ждал именно звонка племянника Горштейна.

Убийца прикончил Жаркова на глазах у Самсонова и вернулся в дом Юкина. Тот, по-видимому, был все это время связан.

Почему преступник не убил его сразу? Ответ возможен только один: ему от него было что-то нужно. И это не телефон. Убийство Жаркова было отчасти импровизацией.

Нет, преступник требовал, чтобы Юкин отдал ему что-то, и он отправился за этим. Поэтому он вернулся в дом после, а не до Самсонова, поэтому он не убил бухгалтера сразу: если бы тот обманул его, допрос начался бы по-новому. Но Юкин мертв, а значит, преступник получил то, за чем приходил.

Самсонов моргнул, чувствуя, что веки стали совсем тяжелыми. Только не спать! Где-то далеко раздался звук сирены. Может быть, это за ним? Хорошо бы! Умирать совсем не хотелось! Только бы успели. На этой мысли он отключился, провалившись в глухую, вязкую темноту.

Самсонов сидел в кресле напротив Башметова в его кабинете. Почти весь торс у него был перебинтован, живот зашит, но это скрывала одежда. К счастью, «Скорая» успела вовремя: Дремину удалось дозвониться до местной бригады.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как Самсонов был ранен, но ему пришлось выйти на работу, чтобы продолжать расследование. Шов тянул и чувствовался почти при каждом движении, поэтому полицейский по нескольку раз в день глотал обезболивающее.

– С этого момента все действия только в паре с кем-то из ребят, – проговорил, глядя на него, Башметов. – Я не хочу, чтобы отдел остался без старшего следователя. Хватит с меня и того, что ты носишься по городу как ошпаренный, хотя твое место в кабинете.

– Я учту, – отозвался Самсонов. – Но не думаю, чтобы убийца всерьез планировал меня прикончить.

– Потому что он не добил тебя, а оставил умирать?

– Именно.

– В другой раз он может оказаться в плохом настроении.

– Меня беспокоит совсем другое: почему кто-то так страстно хочет уничтожить все, что связано с этим ультрафиолетом?

Башметов пожал плечами.

– Причины могут быть разные.

– Знаю. У меня было время подумать над этим, пока я валялся на больничной койке. Например, стереть все, кроме одной копии, и получить за нее бешеные деньги. Или просто совершить диверсию и уничтожить результаты работы целой группы ученых.

– Вполне вероятно.

– Наконец, дело может быть в банальной мести.

– И от мотива зависит, сохранил ли убийца то, что получил от Юкина, – вставил Башметов.

– Мы должны это найти?

Башметов кивнул:

– Естественно. Валентин приезжал справляться о делах и подчеркнул, что вся обнаруженная информация должна быть незамедлительно предоставлена его конторе.

Самсонов вздохнул.

В кабинете шефа пахло лимоном – искусственный аромат освежителя, которым тот начал пользоваться с недавних пор, чтобы забивать запах сигарного дыма. Старший лейтенант предпочитал естественный запах сирени, шедший от кустов, окружавших здание полицейского управления.

– Не пора ли прессануть ученых из «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»? – спросил он. – Я уверен, кто-то из той пятерки, вернее, теперь уже четверки, должен что-то знать. И заговорить сейчас в их же интересах.

– Пока ты валялся на операционном столе и в реанимации, мы времени не теряли. Допросили их.

– И что?

– Молчат, как рыбы. А пытать мы их не имеем права.

– С чего это вдруг? – саркастически поинтересовался Самсонов.

– Нет достаточных оснований! – усмехнулся Башметов. – А вот у парней, вроде Валентина, на этот счет мнение может быть иное. – Башметов машинально постучал по столу карандашом, который вертел в толстых пальцах. – Так что лучше бы тебе поскорее все выяснить.