Руслан Белов - Сумасшедшая шахта

- Инфаркт? Значит, я был прав...

- Да нет, не инфаркт. И вообще забудь об этом. Шура сказал, что Смоктуновский его новеньким сделал. А Инка - ничего, баба, лучше моей жены.

- И вправду лучше... - не удержался я от мелкой мести.

Коля, вскинул голову, внимательно посмотрел на меня и затем, задумался, уставившись в пол. У самой столовой он остановил меня и, пытливо заглядывая в глаза, спросил:

- А ты, что, с Людкой моей спал?

- Дурак ты, это концовка анекдота о стюардессе.

2. Ничего, кроме эякуляции его не интересует. - Сумасшедшая шахта. Отправляю тигров в постель. - Пошли покойники. - Кубометр баксов... - Едем

на запасной ствол.

На обед Инесса приготовила зразы. Они были восхитительными. Но я ел их без всякого удовольствия. Напротив сидели Борис с Инессой и я знал, что ее теплое бедро соприкасается с холодным бедром моего преемника.

"Сукин сын Колька, - думал я, глядя в красивое от счастья лицо Инессы. - Сам ведь когда-то мне говорил, что ничего кроме собственной эякуляции его не интересует. Занимался бы онанизмом с таким подходом. А Инка - это ведь поэзия тела. Ее читать надо пальцами и губами... Вот сукин сын..."

Облегчив душу немыми ругательствами в адрес друга, я стал придумывать, как спросить Эксшуру о наших шмотках. Без Колиного и Борькиного барахла все наше предприятие на этой сумасшедшей шахте пришлось бы начинать с начала. Рядом со мной сидел Ваня Елкин. Его чавканье нервировало меня. К тому же он постоянно заговорщицки подмигивал мне.

- Ты что мигаешь? - спросил я его раздраженно.

- Дело есть! - ответил он, настороженно оглядываясь по сторонам. Машина нужна?

- Какая машина?

- Вчера в Кавалерово зацепил. Почти как новая. "Четверка".

- Кофе с молоком? - подозрительно спросил я.

- Была. С утра - коричневая... Еще со всяким барахлом она, - сказал он, беспокойно посмотрев по сторонам. - Сумок пять больших.

- Сколько просишь?

- Вот такую бумажку дашь? - ответил он показывая мне пятидесятидолларовую купюру, не так давно перекочевавшую из моего кармана в его.

- Деньги у меня в машине остались. Пошли, отдам.

И мы вышли на площадку перед Конторой. Я, стараясь казаться уверенным, подошел к вторично перекрашенной машине, открыл ее к счастью незапертую дверь, вытащил бумажник из бардачка и, вынув из него пятьдесят долларов, протянул их Елкину.

- Порядок! - сказал явно удовлетворенный Ваня. - Владей! Зверь, а не машина.

- Ну, ну... - пробормотал я себе в нос. - Пока владей... Упрешь ведь опять при первом удобном случае...

***

Все наше снаряжение было на месте. Первым делом я вызвал из кухни Бориса. Он явился вместе с Инессой.

- Как у вас, мадонна, дела с непорочным зачатием? - спросил я ее.

- Все в порядке, Шура! Я чувствую, он уже шевелиться во мне!

- Ну-ну... Иди отдыхай тогда. И не напрягайся. Да, запомни: половые сношения в твоем положении вредны и нежелательны.

Совершенно не отреагировав на мои слова, Инесса ушла.

- Ну и гад ты, Чернов! Ты что бабу мою с панталыку сбиваешь? накинулся на меня Борис, когда Инесса скрылась за дверью кухни. - И сам не ам и другим не дам?

- Ладно, хватит об этом. Ты, по-моему уже забыл, зачем сюда явился. Давай, выгребай свое барахло, бери Эксшуру и к вечеру чтобы все для спуска телекамеры в зумпф было готово.

- А что его брать? Он уже полчаса как с кабелями и проводами возится. Полтонны их уже натаскал. Работяга что надо. Вот только руки все время моет. И в бумажку что-то записывает.

- А это я ему сказал, чтобы он ровно двадцать пять раз руки на дню мыл от микробов. Вот он галочки и ставит.

И, взяв сумки с нашими пожитками и снаряжением, мы направились в Контору. Борис сразу же ушел к Эксшуре в мастерскую, а я потопал в столовую к Баламуту.

Баламут выглядел здоровым на сто процентов. Он возлежал на кровати у больничной стены и лениво ковырялся в зубах остро заточенной спичкой. Рядом с ним на корточках сидел Смоктуновский с ножом и затачивал для него другую.

- Похоже ты и выпить не хочешь? - улыбаясь, спросил я Колю.

- Нет, не хочу. Кеша мне это заменяет. Я, братан, попросил его стихи об "Абсолюте" написать. Так после этих стихов такой балдеж на меня нашел! Гадом буду, после них в рот ничего не возьмешь. А сейчас он над баварским пивом работает...

- Ну, ну... Я тебе поверил. Это у тебя до первого магазина.

- Посмотрим, - равнодушно скривил Коля губы.

Я постоял рядом с ними, соображая стоит ли после болезни загружать Баламутова работой. Коля, скосив глаза, посмотрел на меня, тепло улыбнулся и сказал: