Штефан Мурр - Гиблое место

В пансионе «Клифтон» от всех волнений с фрау ван Хенгелер случился сердечный приступ, и она даже вызвала врача. Скорчившись от боли, она не в состоянии была даже выпрямиться. Хайде с большой неохотой оставила ее одну, однако комиссар настоял, чтобы она поехала с ними, да еще полковник Шлиске, который проснулся от шума и, конечно же, не мог упустить такого случая. В конце концов, он первый начал распутывать это дело.

Полковник с удовлетворением оглядел собравшиеся силы полиции и на приветствие вахмистра, стоявшего у дверей, ответил покровительственным кивком головы.

Хайде, напуганная и измученная, переводила взгляд с одного на другого.

— Труп наверху, — сказал полицейский и показал на дом.

— А женщина?

— Только что прибыл доктор Штёкель, господин комиссар. Думаю, она еще в лодочном сарае.

В холле Кеттерле, не раздумывая, подошел к двери рабочего кабинета умершего, отворил ее и включил свет.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказал он своим спутникам, — все это может надолго затянуться. Нет, нет, к вам это относится тоже, полковник Шлиске. Здесь и без того достаточно людей, что слоняются без дела.

Затем он сунул руки в карманы и пересек вместе с Хорншу холл.

Нижняя часть сада была залита ярким светом, повсюду суетились люди, тащили всевозможные приборы, жестикулировали, разматывали серебристые ленты рулеток. Чуть ниже красного бука стояла группа, в которой Кеттерле приметил потрепанную тирольскую шляпу, могущую принадлежать только Зибеку: тот всегда надевал ее, когда лично отправлялся на место преступления.

— Много новостей, Кеттерле, — приветствовал он подходящего комиссара. — Ну, что вы на это скажете?

— Ужасно, — сказал Кеттерле. — Настоящая трагедия. Где Штёкель?

Зибек кивнул в сторону лодочного сарая.

— Внизу. Там есть что-то вроде комнатки для моторов. Ее туда отнесли.

Кеттерле, сопровождаемый Хорншу, быстро сбежал вниз по усыпанной галькой дорожке.

В комнатушке для моторов они ввернули в патрон стоваттную лампу. Справа доносился стук дизельного мотора оперативной машины.

Две деревянные скамейки были сдвинуты вместе, на них постелен брезент, и на нем лежала утопленница. Она как-то неловко скрючилась на правом боку, колени согнуты, правая рука между ними, вытянутая левая на бедре. Лицо повернуто влево, казалось, она беспомощно и удивленно всматривается через плечо в пустоту.

Только что начали фотографировать тело со всех сторон. Доктор Штёкель, неуклюжий и неповоротливый судебный врач с лицом монаха-бернардинца и крупными мясистыми ушами, мыл руки над железной раковиной. Он повернулся к Кеттерле.

— Утонула, — сказал он, протягивая руку за полотенцем, которое держал полицейский. — Более точно покажет, конечно, вскрытие. Внешних признаков травм или отравления не обнаружено.

— И когда? — спросил комиссар.

Штёкель задумчиво взглянул на утопленницу, продолжая вытирать руки.

— Перчатки, — сказал он затем и рывком натянул уродливые красные резиновые перчатки.

Потом он осмотрел ногти на пальцах женщины, попытался приподнять веки и посветил карманным фонариком в ноздри, потрогал губы.

— От сорока до сорока восьми часов назад. Ближе к сорока восьми, чем к сорока. Но абсолютно точно сказать невозможно.

Комиссар посчитал прошедшее время. Потом уставился на Хорншу. С Хорншу перевел взгляд на Рёпке.

— Сорок восемь часов было бы в субботу после трех ночи. Сорок часов — в воскресенье в одиннадцать утра. Когда она исчезла, Рёпке?

— В субботу ночью между одиннадцатью и часом.

— С какого времени она находится в воде, доктор?

— Примерно столько же, — сказал доктор Штёкель. — Вы что, думаете, до этого ее держали в холодильнике?

Комиссар не выносил грубоватого юмора судебных врачей.

— Вы полагаете, она утонула здесь? — Он показал на соседнее помещение для лодок.

Врач пожал плечами.

— Разве я господь бог? — буркнул он. — Завтра смогу дать более подробное объяснение.

— Где Новотни? — внезапно спросил Кеттерле. — Новотни никто не известил? Хорншу, позаботьтесь об этом. Еще известите доктора Брабендера и остальных молодых людей тоже. Вы знаете.

— Доктора Брабендера? — переспросил Рёпке. — Он в полицейском участке. Его задержал патруль, когда он пытался откатить свою машину подальше от этого дома. Он заявил, что в доме вообще не был, но, когда открыли дверь, напоролись прямо на носовой платок, которым он, должно быть, вытирал дверные ручки.