Штефан Мурр - Гиблое место

— Да. Я никогда там не был.

— Хорошо, поскольку вы решительно продолжаете это утверждать, никто не сможет доказать обратное — как вы думаете?..

— Это исключено, господин комиссар.

— Гм, хорошо. Но чем повредит вам то, что вы признаете беременность? Вы можете даже спокойно признать, что это вы отправили ей телеграмму.

— К моменту подачи телеграммы я был уже в своей квартире, это подтвердил и господин сенатор…

Комиссар с удовлетворением откинулся назад и терпеливо говорил теперь, глядя в потолок.

— Вы — маленький человек, господин Новотни. Вам приходится много работать, и вы небогаты. Вы дали телеграмму отсюда и просили записать ее на номер телефона вашего шефа. Такое возможно. Служащие почты только в одном случае из тысячи делают выборочную проверку. Это, конечно, обман. Но он преследуется только по заявлению пострадавшего. А господин сенатор никогда не узнает об этом, если вы, конечно, скажете мне правду…

— Я не посылал телеграммы. И я не договаривался о встрече с уважаемой госпожой. — Волнение шофера росло. — И я никогда не был в этом… этом пансионе. Чего, собственно, вы от меня хотите? Вы и так уже выдавили из меня одну тайну…

— Это не тайна, Новотни. Это факт, лежащий на поверхности. По крайней мере, для меня.

— Так и удовлетворитесь этим, черт побери…

— Этим удовлетвориться я не могу, господин Новотни. Это не продвигает меня ни на шаг дальше. Но в конце концов я могу понять ваше молчание.

И снова Кеттерле принялся ходить по комнате взад и вперед. У окна он задержался. Начинало смеркаться, и закопченные сажей крыши постепенно утрачивали свои контуры. Из трубы напротив вырывался черный дым, который ветер тут же рвал в клочья.

— Вы можете помочь мне еще в одном пункте. Вопрос нескромный, но абсолютно безобидный. Вы можете, если собираетесь держаться подальше от этого дела, проигнорировать его вовсе. Но если вы ответите правду, то очень поможете мне, да и самому себе тоже. Когда Сандра Робертс обычно стирала косметику? До того, как раздевалась перед сном, или после?

Он обернулся. Кристоф Новотни видел только громадный силуэт перед сумеречным окном. Он набрал в легкие воздуха.

— Это было обычно последнее, что она делала перед сном. Она делала это уже в пижаме.

— Всегда?

— Всегда.

Силуэт приблизился к Новотни, наклонился, поднял с пола шляпу.

— Хорошо, господин Новотни. Этого я и боялся. Но это не могло быть иначе.

Дверь захлопнулась. Шофер уткнулся лицом в ладони. Потом поднялся, вышел на лестничную площадку и уставился из маленького окошка вслед комиссару, который пересекал улицу, высоко подняв воротник пальто.

Новотни вернулся в комнату и отодвинул в сторону дверцу встроенного шкафа. Достал оттуда фотографию Сандры Робертс и снова поставил ее на полку рядом с будильником.

Она сидела на низкой каменной ограде, курила и уголками глаз, которые почти закрывали длинные русые пряди, наблюдала за мужчиной, который внимательно смотрел на нее, медленно приглаживая рукой волосы на голове. Опять, опять и опять.

Хотя лежали волосы безупречно.

Несколькими перекрестками дальше комиссар нашел свободное такси и отправился прямо в госпиталь святого Георга.

В ординаторской терапевтического отделения он около двадцати пяти минут беседовал с доктором Реймаром Брабендером. В конце разговора он попросил врача заказать ему такси.

В самом начале седьмого он вышел из такси на площади Карла Мука, быстро прошел, через отделанный клинкером холл и поднялся на второй этаж. Хорншу был уже наготове, поджидая его в пальто и шляпе.

— Пока мы не уехали, запросите, пожалуйста, почтовое отделение, обслуживающее квартиру Новотни, обо всех телеграммах, которые, возможно, поступали на его имя, начиная с четверга, — сказал Кеттерле, бегло просматривая почту.

— С «Клифтоном» нет автоматической телефонной связи, — добавил он через несколько секунд, — так что можно проверить, не заказывали ли оттуда с ним телефонный разговор.

Хорншу вызвал Гафке, передал ему задание и закурил сигарету.

— Мы можем немедленно выехать, Хорншу.

Комиссар взял из нижнего ящика письменного стола карманный фонарь, достал папку из шкафа и распахнул дверь. Закрывая ее снаружи, он не предполагал, что не пройдет и семи часов, как он откроет ее снова.

— Мы заночуем там, Хорншу, — сказал он, — вы известили вахмистра?

— Конечно. Они провели сегодня операцию на песчаном мелководье, прочесали район примерно в двадцать пять квадратных километров.