Мария Спасская - Мистическое кольцо символистов

– Вот и мой красавец проникся этими беседами и сделал семь пластических операций. Увеличил подбородок, выпрямил нос, приподнял скулы. Сделал раскосыми свои глупые бараньи глаза, накачал силиконом губы, зад и бицепсы, что, как ты понимаешь, диагностируется как дисморфофобия и дисморфомания [4] Выискивание и устранение физических недостатков. в чистейшем своем проявлении. Но даже после того, как он сделался неотразим, аки Аполлон, девчонки не смотрели в его сторону больше одного раза. Просто потому, что он – самовлюбленный идиот, не замечающий в этом мире никого, кроме себя. И сей конфуз становится очень заметен, когда парнишка открывает рот и принимается изрекать банальнейшие сентенции.

– Само собой, в своем фиаско он обвинил тупых сучек.

– Ага, и начал их наказывать. Проще говоря, убивать.

– Психопат, вменяемый на все сто процентов.

– Надо еще раз с ним поговорить. Надеюсь, расскажет, где спрятал тела и сколько всего было жертв.

– Тогда до завтра. У тебя, Борюсик, лекции начинаются со второй пары. Умоляю, не забудь!

– Игорь Сергеевич, это я тебя умоляю! Когда я что-то забывал?

– Ой ладно, перестань! Ну все, Борь. Мы побежали, нас ждут в канцелярии. Ладочка, прощайся с Соней и догоняй.

Толстяк повернулся и, быстро перебирая обутыми в стильные туфли короткими ножками, устремился вперед по коридору, а Лада улыбнулась и сказала:

– Ну, Соня, пока. Мой телефон ты знаешь, будем на связи. До свидания, Борис Георгиевич. Должна сказать, впечатлена вашей лекцией. Сегодня же сяду с карандашом и попробую выполнить ваше задание.

– Не сомневаюсь, Лада, у вас получится. Только пишите честно обо всем. И даже о том, что испытываете к Соне не только чувства, которые положено испытывать врачу к пациенту. Не забудьте указать, что видите в ней сексуального партнера.

Лада вспыхнула, сдернула с носа очки, дико глянула на Карлинского беззащитными глазами и бросилась бежать за толстячком, торопливо удаляющимся по коридору. И тут дядя повернулся ко мне.

– Ну, здравствуй, Соня Кораблина. Надеюсь, доехала без приключений. – Он будто бы погладил меня своими удивительными, подсвеченными изнутри глазами. Похлопал по карманам пиджака и деловито продолжил: – Так я и думал. Забыл ключи, поэтому домой попадем только вечером. Будешь со мной весь день кататься? Или, может, погуляешь по Москве?

– Погуляю. Центр посмотрю, – улыбнулась я, уже понимая, что хочу находиться в компании опекуна как можно меньше. Особенно один на один.

– Вот и славно, – легко согласился он. – Давай сюда вещички. Адрес знаешь?

Я кивнула.

– Отлично. Подходи домой часикам к семи.

Карлинский выхватил у меня из рук дорожную сумку и неспешно направился к лифту, собираясь проехать всего один этаж. Разве не чудак?

Долли прошла через торговый зал букинистического магазина, с любопытством озираясь по сторонам и рассматривая оплетающие лавку книжные стеллажи, заполненные книгами. Перешагивая через стоящие на полу коробки с распавшимися на странички ветхими книжицами, она устремилась следом за Львом к двери в дальнем конце помещения, за которой начиналась квартира. Лев сразу же провел девушку в свою комнату и усадил на диван.

– Вы были правы, Лев Семенович, у меня все получилось, – блеснула глазами гостья. – И в самом деле, Брюсов очень хорошо принял стихи.

– Я даже не сомневался, что возражений не будет, – мягко улыбнулся Лев. – Должно быть, милая Ольга Павловна, в редакции вас полюбили как родную. Такую очаровательную барышню не могли не полюбить.

– А вот и нет, не все мне обрадовались.

– Полагаю, что вас невзлюбили дамы?

– Только одна. Рецензентка Амалия Коган. Очень специфичная особа. Держит себя так, точно все ей должны. И никто не решается перечить.

Лев с интересом взглянул на собеседницу и осведомился:

– А вы разве не знаете, кто такая Амалия Карловна?

И сам себе ответил:

– Хотя откуда? В Лондоне, полагаю, «Московская криминальная хроника» не в ходу.

– И чем же так знаменита мисс Амалия? – Девушка заинтересованно подалась вперед.

– Газетчики прозвали ее «мадемуазель Витроль».

– Любопытно отчего?

– Если желаете, расскажу все, что знаю.

– Интересно послушать.

Лев подал Долли наполненный вином бокал и, взяв со стола свой бокал и сделав глоток, негромко заговорил:

– Амалия – дочь генерала. Она рано лишилась матери, поэтому отец отдал девушку в Институт благородных девиц, и Амалия выросла в искусственной атмосфере женского пансиона. Да вы, Ольга Павловна, и сами не хуже меня знаете, что это такое. – Лев кинул быстрый взгляд на Долли.