Владислав Есман - Алый проток

– Сделаю в лучшем виде, Владимир Евгеньевич!

– Машину бери служебную, но попроще. Местность там глухая, деревенская, выделяться не надо, одежду тоже простую, не по-столичному. Из оружия только ствол. Вот папка, там примерные координаты, данные на субъекта, зовут – Егор Белов. Выезжаешь завтра, ехать тебе долго. Больше ни с кем не обсуждай вообще, даже со своим дружбаном Серегой! Не хочу такой классный шанс упустить из-за какого-нибудь чересчур длинного языка.

– Конечно, Владимир Евгеньевич, будет сделано!

– Тогда на этом все, за работу! Дверь за собой закрой, пожалуйста.

Покровский вышел из кабинета с прекрасным настроением покойника после казни, получившего в чистилище второй шанс прожить нормальную жизнь. Переродившись в пчелку, он направился прямиков в улей, к своей соте, и принялся за работу. В улье было полно пчел, все они активно трудились или по крайней мере делали вид, если работа была не слишком важной.

– Лев, ну как все прошло? Парни слышали, что тебя нормально так пожурили, – спросила знакомая похмельная пчелка.

– Знаешь, Серег, в целом, нормально. Но пока нужно быть аккуратнее, а то в следующий раз Андреевский мне жало к чертовой матери вырвет.

– Ха, ха! Да, знаешь, это немного удивительно, что он на тебя так сильно наехал, ты же у него в любимчиках.

– Да нет, думаю, это время уже прошло. Я сейчас только на своих прошлых достижениях выезжаю, – прибеднившись ответил Лев.

– Да я серьезно, между вами прям чувствуется связь… Напряженная такая… Был бы ты бабой, он бы давно свое обручальное кольцо в полку спрятал....

– Ой, да пошел ты! – рассмеявшись над подколкой ответил Покровский, кинув в Серегу скомканный клочок бумаги.

– Ну че ты прям как маленький, не видишь очевидного. Ей, Виталя! – обратился Сергей к пчелке за соседним столом. – Как думаешь, Покровский в фаворе у Андреевского?

– А они разве еще не живут вместе?

– Ой, да в жопу идите, оба! – шутливо продемонстрировав неприличный жест своим коллегам, ответил Лев.

– Ладно, не обижайся. Мы в вашу частную жизнь не лезем. Ты на обед со мной и Тихоновым пойдешь? Хотим поесть всякой дряни, острых крылышек, например.

– Чтобы нам жопы потом порвало? Раков, ты прям второй день фонтанируешь дерьмовыми идеями! – рассмеялся Покровский.

– Да ладно, после похмелья всегда хочется какого-нибудь фастфуда, это же такой кайф после попойки!

– Не, я бы может и пошел бы, но мое опоздание и задание от Андреевского пригвоздили меня к этому стулу до вечера. Возьми мне пожалуйста бургер, картошку и колу.

– Соус какой?

– Кисло-сладкий.

– Фу, извращенец, их картошку нужно только с сырным есть. Как вообще можно есть кисло-сладкий, это же кислая блевотина!

– Хорошо, возьми сырный, а то аппетит мне сейчас весь отобьешь. И так мутит.

– Окей. Увидимся, – протянула пчелка Сергей и улетела.

Покровский открыл переданную Андреевским желтую папку и приступил к изучению брифинга.

Огромная скала, шириной в несколько футбольный полей и высотой в парочку небоскребов, абсолютно неприступная даже самому профессиональному скалолазу, ждала страшного и разрушительного удара невероятной силы. Медленно, прямо в нее направлялся древний сгусток энергии, готовый разрушить все на своем пути, превратив свою победу в прекраснейшее представление уходящего дня.

На эту великую битву облака и закатного солнца периодически поглядывал Лев Покровский, ехав по трассе на служебном темно-коричневом кроссовере под песню известного реп-исполнителя.

– Полторы! Полторы тысячи километров, сто из которых вообще в какой-то срани находятся! Андреевский, это точно не шутка про весь этот бред с Армоновым? Может я приеду на место, а мне вручат записку: «Поздравляю, вы уволены, придурок», – раздраженно вел диалог с самим с собой Лев, очевидно устав от уже пройденных почти тысячи километров.

– Так, через километров сто нужно найти отель, а то уже все, не могу больше.

На этой бесконечной дороге из центра Покровский прочувствовал всю амплитуду окружающего пейзажа, будто специально кем-то спроектированного по модели синусоида: степень цивилизации колебалась от ниспадающей в какой-нибудь старой деревне до восходящей, имевшей свой максимум непосредственно в каком-нибудь райцентре или городе областного значения. Конечно, даже в самой глухой деревне, где еще вчера готовились к приезду царя-батюшки, имелись метеоритные осколки в виде федеральных магазинов, которые приносили местным жителям желанные плоды цивилизации в виде стеклянных бус. Взамен они пожирали младенцев-кулаков нового времени, только пробующих делать первые шаги в предпринимательстве. Прогресс, как глупая змея, свернулся в кольцо и принялся нападать на свой собственный хвост.