Вадим Агапов - Талисман

Есть люди, которые могут мало спать или, рано проснувшись, чувствуют себя бодрыми и готовыми к свершениям. Я, увы, не отношусь к ним. Но, вспомнив о том, что сегодня мой выходной день, я решил начать его с подвига. Поэтому, услышав, что жена будит детей в школу, встал и, щурясь от яркого электрического света, пошел варить кофе.

Шерлок Холмс взбадривал себя, например, кокаином. Что использовал Арсений, я не знаю, но уже в восемь утра он мне позвонил.

– Привет! У тебя есть приличный костюм? Ну, типа, в котором женятся?

– Неужели? – отреагировал я. – Ты все-таки собрался жениться?

– С чего ты взял? – Его удивление было искреннем. – А-а, понял. Нет, конечно! Это костюм для тебя. Пиджак, галстук, брюки и ботинки какие-нибудь, главное, начищенные!

– Строганов, восемь утра! – покачал я головой, выслушав этот бред. – Что ты задумал? Какие ботинки?

– Ты слышал какие, – ответил он раздраженно. – Я сейчас организую машину и заеду за тобой в течение часа. Будь готов. И еще, рубашка должна быть белая и глаженая!

– А… – начал было я.

– Мы из следственного комитета. – коротко пояснил он. – Нет, лучше из прокуратуры. Так понятнее! Все, до встречи!

Я облачился в старый костюм, все еще недоумевая, что задумал этот сыщик, когда в наш тихий дворик заехал «УАЗ-Патриот» черного цвета и посигналил. Затем из водительского окна появилась голова Арсения:

– Доктор! Давай быстрее! Она на работу уходит!

Не пытаясь понять, кто уходит и куда мы едем, я побежал по лестнице вниз, на ходу влезая в рукава плаща. Пиджак здорово стеснял движения. Я зацепился часами за рукав и заодно посмотрел, сколько времени. Восемь сорок. Через окно на лестнице было видно, что начало светать, дождя нет, но пасмурно. Тяжелые свинцовые тучи нависли над Каменным островом, и Нева вышла из берегов.

Строганов критически осмотрел меня, попросил снять часы, швейцарские, подарок от мамы, и взамен дал другие – здоровенный «будильник» с какими-то немыслимыми наворотами.

– Давай-давай! – скомандовал он. – Ты будешь фээсбэшником.

– Ты же говорил, из прокуратуры? – напомнил я ему.

– Какая разница? – пожал он плечами. – Давай, а то опоздаем.

Взревел мотор, и я даже не успел помахать своим – жена и дети с интересом наблюдали за нами в окно, – как мы рванули.

Арсений пытался объехать пробки, что, по-моему, в это время невозможно.

– А откуда ты машину…

– Я созвонился с теткой, – отрывисто рассказывал он, – еле-еле уговорил! Сказал, мы из органов. Внутренних. Та еще кикимора! Она мне – я, мол, на работу! А я ей – повестку хотите? А на работу мы вас подвезем! А она – не надо меня подвозить, я, слава богу, на троллейбусе нормально доеду! Словом, еле уговорил. Хорошо еще, не ляпнул, что телефон мне Ира дала. Тогда бы точно не стала с нами встречаться!

Старые облезлые девятиэтажки окружали огромный двор. Детская площадка, скамейки, на которых вечерами собираются местные любители выпить. Редкие кусты. Изъезженные газоны. Лужи. Помойка. Трансформаторная будка с граффити. И серое небо.

Поскольку многие уезжали на работу, место для парковки нашлось легко.

Тетушка Ирины, которую звали Валентина Тимофеевна, жила вместе с мужем в одном из домов этого спального района. Муж ее был худой, со слегка трясущимися руками и блуждающим взглядом. Но в первую очередь обращали на себя внимание ноги, закованные в гипс, оценив длину которого я сделал вывод, что переломаны у него голеностопы. «Сломал по пьянке, а я с ним мучаюсь месяц!» – пояснила жена и больше к проблеме мужа не возвращалась. В отличие от него она была полной, невысокой, с узкими подозрительными глазками и всякий раз начинала разговор со слов «нет, ну…».

– Нет, ну надо же? Она, эта зараза со своим хахелем, жила отдельно! Приедет раз в неделю, бананов каких-то притащит, а должна была ноги ее целовать, поскольку Старая ей квартиру решила оставить! Я ей говорю, ты моим оставь, они за тобой и ухаживать будут, и помогут, если что. А она вбила себе в голову – Ирочка то, Ирочка се! А Ирочке плевать на нее! Прости господи! Художница выискалась! Нет, ну я не права, что ли? А ейный хахель – он наркоман. Со своими дружками и убил Старую. Убил и ограбил. А теперь въедут в ее двушку, и все, поминай как звали! Я им так и сказала! А им что – ссы в глаза, все божья роса! А Старую-то жалко! Как убили, сволочи!

Мы со Строгановым сидели на каком-то диване в неярко освещенной гостиной с темными обоями и низким потолком и изображали из себя представителей прокуратуры и ФСБ. Арсений был одет в казенного вида пиджак, немыслимые брюки, черный галстук (кажется, на резинке) и сверкающие ботинки. Он в самом начале разговора предъявил красную книжицу, с гербами, печатями и прочей атрибутикой фальшивого документа. Меня он тоже снабдил почти настоящим удостоверением, которое я с удовольствием продемонстрировал хозяйке квартиры. Еще на лестнице я поинтересовался у Арсения, могут ли нас привлечь по статье за фальшивые ксивы? Но он заверил меня, что нет, поскольку в них мелким шрифтом указано, что удостоверения ненастоящие. Да и печати, я присмотрелся, изображали двухголовых попугаев вместо орлов.