Алла Демченко - Вопреки всему

– Значит, буду долго жить.

Руслан попытался втиснуть в сумку халат. Большой, темно-синий, с тисненым американским флагом на рукаве, купленный Ритой на какой-то распродаже, он никак не вмещался в сумку. Руслан с неохотой вынул халат обратно, повертел в руках и бросил на диван. Рукав коснулся Ритиной ноги, и только тогда она поняла, что Руслан уходит от нее к другой женщине.

Ту, другую женщину он не любит. Он так и сказал: «Я ее не люблю, но это мой шанс». Он никого не любит, кроме Риты. Но это шанс. И не воспользоваться этим шансом он не может. Без связей и денег еще никому не удалась пробиться в этом мире. Он – хирург, но что ему светит здесь?

– Давай уедем отсюда, – предложила Рита. – Продадим квартиру и уедем. И начнем жизнь сначала.

Ее голос прозвучал безжизненно и от того неуверенно. Такому голосу нельзя верить, и Руслан тоже ей не поверил. Без связей, денег и протекции не пробиться к вершине. А она предлагает только уехать.

– Я говорю неправильно.

– Что неправильно? – переспросил Хмелевский.

– То, что жизнь нельзя начать сначала, ее можно только продолжить или окончить.

Он с тоской посмотрел на сидящую на диване женщину, с которой прожил целых пять лет. Или это она жила с ним все эти годы? Какая теперь разница, кто и с кем жил.

Он хотел сказать, что устал жить с ней, как устал от диссертации, которую никак не мог дописать. Что она слишком хорошая, слишком правильная, слишком честная и сильная, а ему нужна другая.

С момента приезда Риты в Куличевск он перестал быть самим собой. Она приехала и перечеркнула его. С другой женщиной он станет другим, таким, каким себя представлял: сильным, богатым и уверенным в себе.

– Я пойду. Хорошо?

– Хорошо, – зачем-то согласилась Рита.

Руслан огляделся вокруг, прикидывая на ходу, что еще надо будет забрать в следующий раз. Сумка, располневшая, как беременная бегемотиха, застряла в дверном проеме.

– Рита, – Хмелевский повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза, на мгновение забыв о ее осуждающем взгляде, – я могу рассчитывать на часы в колледже? Сама понимаешь, мне до защиты диссертации нет никакого резона переходить на другую работу.

– Ты штатный преподаватель. Какие проблемы?

– Да, но ты без пяти минут директор, и как мне будет работаться в колледже, зависит только от тебя.

– Ты думаешь, что я тебе буду мстить? – недоуменно спросила Рита.

– Нет, не думаю.

Хмелевский наклонился, взял сумку и направился к выходу. Дверь тихонько закрылась, звякнул замок. И тогда слезы потекли по щекам, дышать стало тяжело, как тогда, когда она ждала ответа из морга… и Рите показалось, что она умирает.

«Почему все так нелепо вышло? Может, надо было сразу забрать всю одежду и больше сюда не приезжать?» – подумал Хмелевский, садясь в такси.

Он всю жизнь в душе завидовал своим удачливым сокурсникам, проблемы которых решали родители. Экзамены они сдавали досрочно, а это значило, что не сдавали их вовсе, а только создавали одну видимость. После института сразу получили лучшие места в лучших больницах, а ему пришлось ехать в глушь. И жилье им родители приобрели по факту рождения, а он мыкался по съемным квартирам. И диссертации им написали еще до окончания института.

«Наконец-то фортуна и меня заметила. Правда, лицом она напоминает Нику, но это не страшно. Мне без разницы, чье у нее лицо. Теперь главное, чтобы это лицо не отвернулось от меня», – разволновался Хмелевский.

О Рите он не вспоминал.

Маргарита безжизненно лежала на диване, уставившись в потолок, до тех пор, пока не начало казаться, что вместо потолка она видит серые облака. Больше всего ей хотелось просто умереть, перестать дышать и исчезнуть из этой жизни. Если бы умереть можно было только от одного желания, Рита умерла бы вчера в тот момент, когда сумка Руслана застряла в дверном проеме.

«Жизнь – это не существительное, а глагол, ибо признак жизни – движение. Движение – это действие. Выходит, жизнь – глагол», – сделала ненужный вывод Рита.

В пустой квартире ее голос прозвучал неестественно громко. А потом зазвонил телефон. Отвечать на звонок у нее не было сил. Только звонившему было невдомек, что она собралась умирать, и телефон зазвонил снова.

– Да, – коротко ответила Маргарита и посмотрела на табло.

– Рита, ты где сейчас? В Куличевске?

– Да.

– Ты часом не заболела?

В голосе ее заместителя по практической части звучала неподдельная тревога.

– Нет, – односложно ответила Маргарита.