Фридрих Незнанский - Клуб неверных мужчин

— Деньги в шоу-бизнесе передаются половым путем, — отмахнулся Турецкий, — это привычно. Но в этих кругах столько причин избавиться от неугодного человека… Думаю, их не меньше, чем в других сферах.

— Какова бы ни была причина, она не может пересекаться с причиной убийства Пожарского, — отрезал Меркулов. — Имеется в виду профессиональная деятельность. А когда органы получили информацию, что нашим киллером пристрелен какой-то художник, который по определению не представляет интереса для ФСБ, — художник явно не «придворный», — органы госбезопасности окончательно отстранились. Как заявил начальник одного из их управлений, они согласны оставаться наблюдателями… прикинь, какая наглость!

— Помнится, была такая фишка, Костя. Дело разбиралось лет шестнадцать назад — еще до введения окружной системы — в суде Краснопресненского района. Женщина заказала своего мужа — причины не помню, да и не суть, у них миллион причин избавиться от своих мужей. Киллер был одним из ее знакомых, в качестве гонорара получил диковинную по тем временам иномарку, которую женщина-заказчик переписала на его имя. Сюжет она почерпнула явно у Жапризо. Первым делом ее знакомый задушил в парке, где муж частенько выгуливал собаку, первого попавшегося пенсионера. Вторым — именно того, кого им нужно. Почерк преступлений был одинаковым, журналисты раздули тему, и общественность заговорила о «парковом» маньяке-душителе. О том, что первое убийство было отвлекающим, и во всем виновна супруга второй жертвы, органы не доперли. Желтая пресса и ее свихнувшиеся читатели с нетерпением ожидали продолжения похождений серийного убийцы. Но продолжения не последовало. Третьего трупа не было. Ожидания читателей не оправдались. Как бы цинично это ни звучало, но убийцы допустили ошибку, успокоившись на убийстве мужа. Завали еще кого-нибудь — и могли бы спать спокойно. Но молодого следователя из Краснопресненского РОВД тема взволновала. Он привлек к делу местного участкового, который немного знал второго потерпевшего. Версия о душителе ничем не подтверждалась. Прошел месяц, другой, внимание молодых энтузиастов сконцентрировалось на безутешной вдове, у которой настала не жизнь, а малина. Им удалось ее спровоцировать, — и вот потянулась ниточка…

— Помню этот случай, — наморщил лоб Меркулов, — исполнителю дали «вышку», организаторше убийств — семнадцать или двадцать лет. Скоро выйдет. Было громкое дело, отличившихся наградили. В те времена был востребован образ молодого талантливого милиционера.

— Можно подумать, он сейчас не востребован, — расхохотался Турецкий.

Меркулов отмахнулся.

— Возможно, я брюзгливый старик, но временами мне кажется, что нашим сильным мира сего уже ничегошеньки не нужно. У них есть все, а что до остальных… — Меркулов раздраженно сплюнул. — Уловил твою мысль, Саня. Первым шлепнули Пожарского… черт, как слышу эту фамилию, сразу представляю памятник.

— А я котлету, — хихикнул Турецкий.

— Он и был целью. А потом произвел два отвлекающих убийства. Полный бред, согласись. Зачем валить двоих?

— А одного мало.

— Бред, — повторил Меркулов. — С тем же успехом основной мишенью мог быть журналист.

Или художник. Это сложный и неверный путь, Саня. Два сбивающих с толку убийства… ну, ты и нагородил. Вроде не пьяный. Описанный тобой случай редок в криминальной практике, он из рода беллетристики. В жизни все проще. Нужно искать связь между жертвами, и тогда выйдем на организаторов и исполнителей убийств.

— Так ищите. Куда уж проще?

— А сложность заключается в том, — Меркулов трагически закряхтел, — что между жертвами нет никакой связи.

— Ой ли? — засомневался Турецкий.

— Зуб даю, — поклялся Меркулов, — лучшие сыщики столицы не нашли между ними ничего общего. Никаких пересечений в жизни и работе… В чем дело, Саня? Тебе не понравилась фраза «лучшие сыщики столицы?» Прости, я имел в виду четвертый отдел МУРа. О чем это я? Абсолютно никакой связи. По работе… гм, знаешь, эти люди не только вращались в разных сферах, но и проживали на разных планетах. В чем могли сойтись чиновник, журналист и художник?

— Да в чем угодно, — Турецкий фыркнул.

— Теоретически могли, — допустил Меркулов, — но этого не было. У каждого свой бизнес, своя ответственность. Семьями не дружили, общих женщин не выявлено. Общие пороки? Пьянка, игра, пристрастие к женщинам? Ноль. Пороки у каждого свои. Журналист был не прочь поволочиться за женщинами, чиновник Пожарский пару лет назад в обстановке строгой секретности проходил курс лечения в наркологической клинике — освобождался от тяги к спиртному. Художник Кошкин в 2004-м переживал тяжелый творческий кризис, подсел на игровые автоматы. Глупости это, Саня. Обычные люди. Проживали в разных плоскостях, никогда не встречались.