Кейт Аткинсон - Поворот к лучшему

— Что?

Она повернулась, высвобождая руку, чтобы уйти.

— Стойте, подождите. Как мне вас найти?

Она снова рассмеялась со словами:

— Спросите Джоджо, — и перешла улицу на красный, останавливая машины повелительным жестом. Ноги у нее были само совершенство.

К тому времени, как он нырнул в «Траверс», там уже не было ни Джулии, ни ее труппы. Он решил, что Джулия будет дома, но в квартире ее не оказалось, хотя было уже за полночь. Он попытался ей позвонить, но ее телефон был выключен. Его настолько разбила усталость, что, когда она скользнула в постель рядом с ним, он едва это заметил.

— Где ты был?

— Где была ты?

Вопрос с подтекстом. Старая война, сколько можно сражаться! Не успели они нагнать враждебность, как зазвонил его мобильный. Луиза Монро спрашивала, каким он был в четырнадцать лет. У нее есть сын, надо же. Никогда бы не подумал.

— С чего это женщины звонят тебе по ночам и расспрашивают о твоем детстве? — сонно спросила Джулия.

— Может быть, я им нравлюсь.

Джулия гортанно хохотнула и закашлялась, а когда приступ прошел, было уже слишком поздно спрашивать, что смешного она в этом нашла.

Луиза позвонила ему из машины и, не дожидаясь «алло», спросила:

— Каким вы были в четырнадцать лет?

— В четырнадцать?

— Да, в четырнадцать, — повторила она.

Его голос отчего-то волновал ее. Хороший плохой парень.

— Не знаю, — наконец ответил он. — Точно не алтарным служкой. Сорванцом, наверное, как и все в таком возрасте.

— Я совсем ничего не знаю о четырнадцатилетних мальчишках.

— А зачем вам?

— Моему сыну четырнадцать.

— Вашему сыну? — Изумление в голосе. — Я даже не подумал, что вы…

— Мать? — откликнулась она. — Знаю, в это трудно поверить, но все так и есть, старая история — сперматозоид встречается с яйцеклеткой — и бам! С каждым может случиться. — Она вздохнула. — Четырнадцатилетние подростки — кошмар.

До нее дошло, что она сжимает руль машины с такой силой, словно ее сковало трупное окоченение.

— Как его зовут?

— Арчи.

Как его зовут? Такой вопрос задают те, у кого есть дети. Когда Арчи родился, те, кто спрашивал у нее: «Сколько он весит?» — сами недавно обзавелись младенцами. Парней, которые не были отцами, совсем не интересовало, сколько Арчи весит или как она собирается его назвать. Поэтому, заключила она, у Джексона Броуди дети были. Она ничего не хочет об этом знать, подержанные типы с семейным багажом ее не интересуют. Дети — это багаж, который повсюду таскаешь за собой. Бремя.

— У вас есть дети? — спросила она. Не смогла удержаться.

— Есть дочка. Марли. Ей десять. И если вас это успокоит, я ничего не знаю о десятилетних девчонках.

— Арчи — не преступник, — возразила Луиза. Можно подумать, Джексон в чем-то его обвинил. — Он и мухи не обидит.

— Когда мне было пятнадцать, я чуть не угодил под суд за кражу, если вам это поможет.

— И что было потом?

— Я пошел в армию.

Блин. Арчи в армии, это идея.

— Вы за этим позвонили? — спросил он. — За родительским советом?

— Нет. Я позвонила, чтобы сказать, что я в микрорайоне Бердихаус.

— Ну и названьице! — Голос у него был усталый.

— Перед заколоченным подъездом. Похоже, раньше здесь была почта. С одной стороны дешевая забегаловка, с другой — «Скотмид». [101] Британская сеть супермаркетов. Один этаж, магазины, никаких квартир наверху, здесь определенно никто не живет.

— Зачем вы мне это говорите и почему вы поехали туда одна на ночь глядя?

— Вы очень любезны, но я — большая девочка. А говорю, потому что, по-моему, вам будет интересно услышать, что это тот адрес, который Теренс Смит назвал утром в суде.

— Хонда дал фальшивый адрес?

— А это — противодействие закону. Как вам известно. Я же сказала, что вы сглупили, признав вину. И кстати, номера той машины больше никто не запомнил, а значит, вы препятствуете следствию, удерживая важные сведения.

— Подайте на меня в суд, — сказал Джексон. — Вообще-то, я его видел, он пытался убить еще кое-кого.

— Теренс Смит? — рубанула она. — Пожалуйста, скажите, что вы больше не испытывали судьбу.

— Нет, хотя полиция горела желанием меня допросить.

— Боже, вы неисправимы.

— Да уж, без этого никак.

— Он пытался кого-то убить? Или у вас снова разыгралась фантазия?

— Никаких фантазий. Или уж всяко не про убийства. Если я расскажу вам, что случилось, вы точно будете считать меня законченным параноиком.

— Попробуйте.