Александр - Три рассказа

— Выпьем за богатство. — И, с налитыми кровью глазами воскликнул, — Я отдаю душу взамен богатства! Ты слышишь меня, Сатана! И хрипло рассмеялся.

Ребята выпили.

Сирена, переведя дух, горько заметила:

— Дурак ты. Один уже до отдавался. Она привстала и потянула Бисмарка за руку, — пойдем, сходим поговорим.

— Пойдем, — согласился тот, с трудом вылезая из-за стола.

Держась за руки, шатаясь, они, перебирая заплетающимися ногами вышли в соседнюю комнату.

Что ты хотела мне сказать? — Бисмарк привлек улыбающуюся девушку к груди и, откидывая золотистые волосы, поцеловал в шею. Сирена страстно застонала и от возбуждения гладила парня по спине.

— Ты меня любишь? — Девушка, внимательно посмотрела парню в глаза пытаясь прочитать в них ответ и дрожащими пальцами расстегнула блузку, обнажая небольшую грудь с красиво обведенными коричневыми сосками. Она не носила лифчик — он ей был не нужен, поскольку груди ее не отвисали до пояса, а стояли торчком. — Любишь? — настойчиво повторила она.

— Безумно. — ответил парень и задохнулся в порыве обожания. Он крепко сжал девушку в объятиях и с восторгом вдохнул чарующий запах, исходивший от ее волос.

— Сильно-сильно? — залепетала Сирена, желая услышать еще раз подтверждение его слов.

— Даже сильнее чем ты думаешь.

— Нет, ты скажи- я люблю тебя, моя киска, — девушка надула губки и как ребенок посмотрела на друга, сгорая от нетерпения.

— Я люблю тебя больше, чем жизнь. — произнес Бисмарк, едва владея одеревеневшим языком. В душе, сам, проклиная подругу за чрезмерную надоедливость в постоянных объяснениях ей в чувствах.

В порыве благодарности она нежно зашептала:

— Я тоже люблю тебя. Очень-очень.

Их губы встретились. И волшебная мелодия страсти захлестнула сознание, погружая тела в мир блаженства, растворяя в водах наслаждения. Он пил и не мог насладиться упоительным медовым нектаром ее губ. Мягкие, податливые, они манили и притягивали, распаляя желание, которое разгоралось всепожирающим пламенем любви.

Вспышка чувств — и два юрких языка устремились навстречу друг другу, обследуя до мелочей безликие закоулки страны любви. Обоюдный порыв и они, играючи, переплелись в восторженный клубок.

Время приостановилось для влюбленных, замирая, в огненных отблесках колесницы счастья. Каждый старался подарить любимому человеку максимум удовольствия. Парень схватил девушку за волосы и, запрокидывая ей голову, с упоением, покрыл белоснежную лебединую шейку горячими поцелуями. приближаясь с каждым мгновением к восторженно замеревшим бусинкам на застывших полушариях. Девушка тяжело задышала, вздрагивая всем телом. Он заключил упругие груди в ладони и с нежностью сжал их. Коричневые соски набухли и отвердели, он с жаром, по-очереди, расцеловал приплюснутые ягодки. Нежно покусывая выпирающие шарики, осторожно расстегнул молнию на юбке подружки. Словно ночная бабочка, легким взмахом, та вспорхнула и соскользнув, неподвижно легла у ее ног. За ней последовала и блузка — девушка осталась в одних кружевных трусиках, сквозь прозрачную материю которых, просвечивал выпуклый белоснежный бугорок.

Бисмарк рывком сбросил рубашку и не расстегивая ремня избавился от джинсов. Подхватив девушку на руки, он грудью припер ее к стене и, придерживая на весу, расстегнул на черных плавочках пуговички, открывающие путь в блаженный сад.

Сирена испустила сладострастный стон, и с силой притянула торчащее из плавок мужское оружие, готовое к немедленному применению. Направляя его в тайный ход, вдруг замерла, и с сомнением поинтересовалась: — Ты, женишься на мне?

Бисмарк с трудом подавил вздох разочарования.

— Все зависит от тебя одной. — Он ласково прикоснулся к раскрывшемуся бутону, покрытому росой, и провел по нему пальцем. Но девушка решила не сдаваться и, преодолевая физическую немощь, настаивала на своем:

— Ответь, я хочу знать точно.

Желание близости безвозвратно улетучилось и Бисмарк сквозь зубы раздраженно заметил:

— Если говорить об одном и том же каждый день и по сто миллионов раз, то хотение пропадет, даже если оно и было.

— А если серьезно.

— А если серьезно, — парень призадумался, — я еще не знаю. Даже не придавал этому особого значения.

— А на мой счет?

— И на твой тоже. — разгорячился Бисмарк, раздосадованный отказом.

Кровь набатом стучала в висках, в паху чувствовалась ноющая боль, да и настроение испортилось подчистую.