Фридрих Незнанский - Игры для взрослых

Лена выглядела измученной и бледной, в глазах ее светилось отчаянье и горькое недоумение.

— Милая, люди разные бывают. И подлецы встречаются всюду, даже там, куда их близко подпускать нельзя. А теперь давай пойдем на кухню и вместе подумаем, как найти насильников. Мой муж очень хороший следователь. Ты не представляешь, сколько сложных дел он раскрыл.

— А ваш муж тоже будет спрашивать, как меня эти милиционеры мучили?

— Нет, не будет. Его интересует совсем другое кто они и куда тебя отвозили.

Теперь уже мама и Катя вышли в комнату, а девочка осталась с Турецким и Ириной, которая села рядом с ней и глядела подбадривающе.

— Леночка такая умница, — начала бодро Ирина, — она сумела описать милиционеров.

— Отлично, это нам очень поможет найти подонков. И еще, Лена, хорошо бы, если бы ты могла назвать хоть какие-то ориентиры, где находится тот парк или лес.

— К сожалению, когда ее туда везли, она не видела, — ответила за нее Ирина. — Но зато ее видел водитель белого грузовика с надписью «Кока-Кола». Он ее подобрал на улице и довез к Кате.

— Отлично, — бодро ответил Турецкий. — Значит, будем искать водителя. А уж он-то точно знает свой маршрут. И скажет нам, где посадил Лену. Ты помнишь, как он выглядел?

— Молодой, лет двадцать. Волосы черные, длинные, нос с большой горбинкой. Глаза добрые.

— А цвет глаз? Он похож на русского?

— Глаза темные, я не рассмотрела — черные или карие. Русский, говорил без акцента. У него в кабине на зеркале висел брелочек — серебристый слоник.

— А во что одет был парень?

— В желтую футболку с верблюдом и надписью «Египет».

— Молодец, сколько деталей вспомнила, — одобрил ее Турецкий. — А еще что-нибудь интересное, кроме слоника, заметила?

У него на руке было несколько «фенечек» из цветных ниток.

— Отлично, девочка. Если еще что-нибудь вспомнишь, вот мой телефон. Звони сразу. Кстати, а одежда, в которой ты вчера была, где сейчас? Нужно отправить ее на экспертизу.

— У меня! — с готовностью ответила Катя и многозначительно посмотрела на Любашу. Дескать, не зря я вчера затеяла весь этот сыр-бор с упаковкой Лениной одежды.

Дома Турецкий углубился в записи Ирины, где она подробно описала весь разговор с Леной.

— Нелегко будет найти этих подонков, — наконец изрек он. — На моей памяти, например, из всех гаишников, кто меня останавливал, процентов восемьдесят с толстыми шеями и бандитскими стрижками. Да и рожами тоже.

— Может, испуганной девочке они показались такими толстошеими? А на самом деле вполне нормальные?

— Если человек это запомнил, скорее всего, так оно и было. Нам бы найти паренька на грузовике, здесь больше шансов на успех. Не так уж много белых грузовых машин с этой надписью. И у паренька внешность характерная. Пожалуй, мы начнем с поисков машины. Чтобы хотя бы знать, в каком районе произошло изнасилование.

— И не думай, никуда ты не поедешь, — бушевал отец, надсадно кашляя и стуча себя кулаком в грудь. Орыся с жалостью смотрела на отца и прощала ему все — и взрывы гнева, и постоянную воркотню, и совсем детские капризы. Отец уже год тяжело болел и вставал только в туалет. С трудом тащился, загребая ногами и тяжело дыша, хватаясь руками то за стул, то за стену. Орыся раздобыла в больнице «утку», но отец категорически отказался пользоваться ею. Он xoтeл до конца оставаться мужчиной и с трудом мирился с тем, что стал почти беспомощным.

— А лечить тебя на что? — в отчаянье воскликнула Орыся, когда приступ кашля прошел и отец задышал с хрипом, но хотя бы ровно. — Эти бабкины травы не помогают. Ты ж сам видишь. А лекарства какие дорогие, никаких денег не хватает.

— Значит, буду без лекарства. А в Грецию тебя не пущу. Вчера по телевизору показывали— там девчонок прямиком из аэропорта в бордели отвозят, и поминай как звали. Сколько их, бедолаг, пропало, этого же никто не знает. А ведь обещали им работу официантами, горничными… Даже и не думай. Только через мой труп!

Орыся подошла к отцу, подоткнула одеяло и подумала, что он недалек от истины. Если не лечить теми дорогими лекарствами, ему скоро конец. И как тогда младшие без отца? Славчику только одиннадцать, Марийке — семь. Они к отцу очень привязаны, наперебой помогают за ним ухаживать, сидят по очереди рядышком. Книжки ему вслух читают, жалеют. И он им первый советчик, уроки помогает делать.

— Не поеду я ни в какую Грецию, — пообещала она отцу. — Буду поближе работу искать.

За окном мелькнула голова бывшей одноклассницы Наталки, и дверь со скрипом распахнулась.