Фридрих Незнанский - Золотой омут

— Наш компьютер пароль не запрашивал, — несколько приободрился Васильев.

— Значит, считай, повезло. А вот в Питере через несколько секунд, когда пароль не ввели, хитрая программа уничтожила весь компромат на жестком диске и испортила сам компьютер. Тамошние следаки так ничего сообразить и не успели.

— И что? — подал голос Павел.

— А ничего. Дело развалилось, вот что. Пришлось хакера отпустить с извинениями, да еще деньги на ремонт компьютера из своей зарплаты выплачивать… Вот так-то. А ты тут во всяких уродов играешь!

— Хорошо, вы успели. Моей зарплаты на ремонт бы не хватило… — Васильев решил подыграть начальнику.

— А ты раньше времени не ликуй, — остудил радость помощника Володин. — Эксперт придет, все посмотрит, тогда и выводы сделаем, а пока молись, чтоб все в порядке было с компьютером…

— Кому молиться-то?

— Ментовскому богу! — наконец улыбнулся Володин.

— Евгений Николаевич, может, кофе?

— Лучше чай. И покрепче. — В зубе неожиданно стрельнуло, и Володин инстинктивно схватился за щеку.

— Болит? — участливо спросил Васильев.

— Болит, проклятый! Так ноет, что прямо челюсть набок сводит!

— А вы бы к врачу сходили, — посоветовал помощник, который ни сном ни духом не подозревал о страшном значении этой фразы для начальника.

Володин глянул на него с испугом, потом сообразил, что нельзя признаваться подчиненным в своих слабостях. Он чуть подумал, собрался с духом и решительно, как это бывало раньше, в горячих точках, которые он прошел, произнес:

— До обеда не пройдет, пойду к стоматологу.

Если бы только помощник знал, чего стоило начальнику сказать эту нехитрую фразу… Васильев подошел к подоконнику, включил электрочайник и начал звенеть посудой.

А Володин украдкой проглотил еще одну таблетку анальгина, открыл папку, подготовленную помощником, и попытался сосредоточиться на деле Вадима Лучинина.

Гордеев решил сегодня не брать машину (что-то она барахлила) и добираться сначала до городской прокуратуры, а затем до Бутырской тюрьмы, в которой находился его новый подзащитный Вадим Лучинин, своим ходом. Он проклял это решение, когда полчаса простоял в переполненном троллейбусе, ожидая проезда президентского кортежа.

Был час пик, люди набились в троллейбус как сельди в бочку. От духоты кому-то стало плохо, и водитель, сжалившись, открыл двери. Гордеев с радостью выскочил из троллейбуса в твердом намерении оставшееся расстояние до прокуратуры пройти пешком.

Это было второе опрометчивое решение. Вскоре пошел дождь. Даже не дождь, а так, мелкая мерзопакостная водяная холодная взвесь, которая окутывала подобно туману и от которой не смог бы уберечь даже зонт, если бы Гордеев не забыл его дома. Ко всему прочему, снова разболелась нога.

— «Унылая пора, очей очарованье…» Пушкин, конечно, гений, но любить осень… Это надо быть большим извращенцем, — бормотал Гордеев, ловко маневрируя между зонтами. — Прав был Александр Борисович, когда говорил, что все же лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Да еще по такой погоде.

И все-таки, когда длинный президентский кортеж проехал, Гордееву пришлось опять сесть в тот же самый троллейбус, потому что дождь усиливался.

Когда он добрался до прокуратуры, то порядком продрог и промок.

За стеклом проходной сидел дежурный, который окидывал каждого вошедшего таким холодным и подозрительным взглядом, что хотелось сразу же уйти. Но Гордеев не обратил на профессионально-отпугивающий взгляд дежурного ни малейшего внимания.

— Добрый день, — сказал он вежливо.

— Я вас слушаю, — неприветливо произнес дежурный.

Гордеев показал удостоверение.

— Юрий Петрович Гордеев, адвокат, — вслух прочитал дежурный. — По какому делу?

— Я пришел по делу Вадима Лучинина.

— Кто его ведет?

— Этого я не знаю, — честно ответил Гордеев.

— Минутку. — Дежурный еще раз внимательно изучил адвокатское удостоверение, тщательно сверяя фотографию Гордеева с оригиналом. Затем полистал толстый журнал. — Вот… Дело Лучинина ведет следователь Володин…

— Могу я с ним встретиться? Он сейчас здесь?

— Минутку, выясню.

Дежурный закрыл окошко, взял телефонную трубку и начал набирать номер. Телефонный аппарат был старый, с диском, поэтому номер несколько раз срывался и дежурному приходилось набирать снова. Впрочем, очевидно, он к этому привык.

Гордеев, скучая, начал изучать вывешенные на доске объявления и приказы. Ничего интересного не нашел. Это были все те же объявления и приказы, что и много лет назад. В этой организации практически ничего и никогда не менялось. Ни к лучшему, ни к худшему. Правда, насчет второго Гордеев мог и поспорить, но городская прокуратура была последним местом, где бы он стал это делать.