Евгения Горская - До последнего вздоха

Нагрянул неудачно, человека на месте не оказалось, и не было даже известно, появится ли он сегодня. Чертыхнувшись, Телепин направился к своей машине и тут нос к носу столкнулся с Вероникой. Последним человеком на земле, которого хотел бы видеть.

Она изменилась – раньше казалась девчонкой, Вероника всегда выглядела моложе своих лет. Теперь она превратилась в красивую ухоженную даму.

– Хорошо выглядишь, – улыбнулся он.

– Спасибо, ты тоже, – улыбнулась она в ответ.

– Извини, спешу, – заторопился он.

Она понимающе кивнула, не оглядываясь, начала подниматься по ступенькам министерской лестницы. Ветер шевелил юбку над стройными ногами.

Ему стало любопытно, что ей здесь надо. Работает в министерстве? Приехала, как и он, решать свои проблемы?

Вероника была способной девочкой, гораздо способнее других студентов. Это он отметил сразу, когда она только начала работать под его руководством. Вообще-то официальным руководителем он не являлся, он сам был тогда вчерашним студентом, просто в те годы дефицит опытных кадров зашкаливал.

Им хорошо работалось вместе. Ему нравилось слышать веселый голосок Вероники и ее смех, и он точно знал, что девочка никогда не подведет. Он даже ревновал ее. В Веронику тогда был влюблен парнишка из другого отдела, Телепин забыл его фамилию. Парень торчал у них в лаборатории, смотрел на Веронику обожающим взглядом и жутко Телепина раздражал.

Встреча с Вероникой подпортила настроение. Он посидел, положив руки на руль, снова выбрался из машины, купил мороженое в расположенном рядом киоске и начал медленно есть, отойдя к краю тротуара.

Понимала ли Вероника, что опыты, которые она тогда делала, легко тянули на диссертацию? Она не заикалась об аспирантуре, и результаты он включил в собственную диссертацию. Он имел на это полное право, но вспоминать было неприятно.

Почти так же неприятно, как о том, что было потом.

Телепин доел мороженое, бросил обертку в урну, вытер пальцы носовым платком и наконец тронул машину.

Когда он вошел в кабинет, время приближалось к обеду. Сунулась секретарша, положила на стол стопку бумаг. Телепин дождался, когда она закроет дверь, и позвонил домой.

– Давно проснулась? – спросил Вику.

– Давно. Сразу как ты ушел. Коля, завтра девять дней…

– Я помню, – соврал Телепин.

– Вадик тебе не звонил?

– Нет. – Шурин звонил ему редко. Так же редко, как Телепин Вадиму.

– Ты помнишь, что завтра девять дней, а Вадик не помнит, – грустно сказала Вика.

– Почему ты думаешь, что он не помнит? – не понял Телепин.

– А если помнит и даже не предлагает встретиться, это еще хуже. Это значит, что он вообще не считает меня близким человеком.

– Перестань, Викуша. – Жена чуть не плакала, Телепину было ее жалко. – Не предлагает – и черт с ним. Позвони ему сама. Если хочешь, чтобы мы завтра встретились.

– Коля, как я могу не хотеть! Вадик перестал быть мне братом?

– Ну так позвони ему! Соглашайся на любое время, я могу вообще не пойти на работу. И не расстраивайся из-за ерунды. Девок можно поменять, а сестру нет. Вадим всегда будет твоим братом.

– Если Динка его от нас не оттащит, – грустно добавила жена.

– Не оттащит. Мы ей этого не позволим.

Он покрутил замолкнувший телефон в руках. Мелькнула мысль позвонить Вадиму, попросить проявить инициативу насчет завтрашних поминок, но он не стал, бросил телефон на стол и подвинул к себе бумаги.

На одном из поданных на подпись документов ему привиделась фамилия Вероники. Он замер, вгляделся повнимательнее – фамилия была просто похожей. Настроение испортилось окончательно. Телепин бросил ручку на стол, откинулся в кресле, закрыл глаза. И опять увидел стройные ноги Вероники на министерской лестнице.

Он ничего ей не обещал и ни в чем не обманул.

Просто так сложилась судьба.

Тем далеким вечером он нес в лабораторию какой-то тяжелый прибор. Перед дверью поставил его на пол, отпер кодовый замок и почти сразу услышал тихое:

– Вера, выходи за меня замуж.

Что ответит Вероника, Телепин дожидаться не стал, поднял ящик с прибором, бросил Веронике, кивнув на ближайший стол:

– Расчисти место.

Она наспех сгребла в сторону обрывки проводов, разъемы, еще какой-то мусор, он поставил коробку, принялся доставать из пенопласта детали.

Она куда-то отошла, потом вернулась, топталась рядом. Он до сих пор помнил, как у него застучало сердце, когда он, отряхнув руки, взял ее за плечи.

Он ничего ей не обещал, и она вполне могла его оттолкнуть.