Владимир Лизичев - Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр

Но нам пора вернуться на концерт, уже отметив для себя, что «Ил-2», убыл, не испытав до конца блаженства – «Нечто дивного». Но все же, в который раз позволю себе небольшое отступление, не с тем, чтобы поджарить читателя на огне нетерпения от дальнейшего прочтения раскручивающихся событий, развития сюжета, а не назойливых воспоминаний автора. Но делаю это исключительно ради тех, из них, кто дотошно воскликнет – А как же вещи, где чемоданы? Кто останется поливать цветы, и кормить кота Ваську?

Видите ли, начну с того, что самолёт господин Подоварев Илья Батькович, он же нардеп, то бишь – народный депутат, приобрёл за 35 миллионов грязных зелёных бумажек, вовсе не для того, чтобы возить на них колбасу московскую докторскую для Вас любимых в Салехард или какой-нибудь Мужопль. И даже не для того, чтобы прилететь к вам из Москвы и отчитаться о трудах своих праведных, во благо сельских школ и детсадов на бумаге, под которые собственноручно писал в разделе расходов бюджета области или края совсем не малые суммы в недооценённых рублях.

Покупал он эту машину с двумя мощными турбореактивными двигателями: 2×RollsRoyceBR710C411, что бы смыться с наибольшей скоростью в 926 км/ч с Вашими рублями и безбедно так себе жить вдали от «этой» страны.

Иногда правда, придётся рассказывать испуганному западному бюргеру об ужасах жизни в тоталитарной России, где весь народ (вот же урод) стонет под игом чекистов и что там скоро, вот только дождитесь конца месяца, квартала или года, от силы три, и демократические силы совершат оранжевую (или голубую) революцию. Но было бы хорошо, придать импульс, да денежными вливаниями, детям томящихся в Сибири активистов, нечего есть!

А закончу её тем, что поведаю о том страхе, с которым вёз в родное министерство кейс с деньгами на всю делегацию. Получил я их в солидном банке, известном здании, не так далеко от ЦУМА, простояв в очереди часа два, и вот сначала улица с её сплошными магазинами и охранниками, через каждые десять – пятнадцать метров, затем метро с его миллионами пассажиров, переходами и пересадками. Рванёт кто мой дипломат и тю-тю, вовек, всей семьёй не рассчитаться, даже если квартиру продать.

Господи пронеси. Потом был сейф, а вечером, уже в аэропорту с дорожной сумкой и портпледом, через плечо я, наконец, вздохнул свободно, ибо раздал остальным членам делегации, причитающиеся им швейцарские франки, часть командируемых людей получили деньги и паспорта с билетами ещё в министерстве.

Доля всех составляла одну двадцатую или даже более того (это не столь и важно), что я выдал в воздушном порту Шереметьево (тогда ещё в единственном числе), чиновнику из Правительства, прибывшего в сопровождении моего руководства за полчаса до начала регистрации.

Пробки автомобильные в матушке столице уже давали жару.

Я попросил всех, по старому правилу ещё, заранее проверить наличие необходимых паспортов, билетов и грошей. Но, не обнаружил при чиновнике ни чемодана, ничего, кроме пухлой барсетки. С такими сумочками, как я знал в Европе ходили только представители чуждой нам ориентации. Задал вопрос шефу – А вещи где? На что получил в ответ – Не твоё, не беспокойся. Ну и соответственно… Соответственно они удалились в VIP – зал.

По прилёту, нас встретил Торговый представитель и на посольском микроавтобусе всех повезли в гостиницу. Всех кроме шефа и чиновника, они укатили отдельно на тёмно-, вишнёво-серебристом седане Вольво.

Вечером я был вызван в номер шефа, доложить о первых итогах непростых переговоров. Он встретил меня в коридоре и привёл в апартаменты чиновника. Пили дорогие виски с тоником, я подробно доложил. Пока шло время, достали и разлили вторую бутылку (Johnnie Walker Blue Label) Блю Лейбл. Я обратил невольно внимание – на кровати были разбросаны новые вещи от костюмов и лёгких джемперов до шортов и трусов. В открытых створках шкафа висели с десяток новых рубашек, две куртки, наверху тройка бейсболок, у двери полтора десятка больших фирменных пакетов известных марок одежды, там же несколько коробок из-под обуви, на подставке для зонтиков стоял большой зонт с биркой.

Хитрый шеф прочитал меня моментально и, поучая, сказал – Вот заехали, купили все, чтобы ты не переживал. И рассмеялся довольный.

Поскольку потом каждый вечер процедура в течение недели повторялась, я стал свидетелем того, как рубашки по 15—75 долларов стоимостью отправлялись в корзину для мусора.

Когда мы покидали страну я, как было принято, уходил из гостиницы последним, проверяя все номера, не забыл ли кто чего, прецеденты были. Проверил я и номер чиновника, после того, как он убыл на том же Шведе. Все вещи остались в номере.