Сьюзан Спанн - Кошачьи когти

Саюри опустилась на колени и склонила голову к полу.

– Это не я, – прошептала она. – Когда я проснулась, он уже был... таким.

Самурай посмотрел на стены и кровь на полу, словно пытаясь воссоздать преступление.

– Я вижу здесь следы, но не вижу их на крыльце. Каким образом убийца вошел и вышел незамеченным?

Он вытащил катану.

Мускулы Хиро напряглись, когда он услышал шипение клинка. Только многолетние тренировки помогли ему сохранить руки и тело в неподвижном состоянии.

– У меня есть право отомстить за смерть отца, – заявил Нобухидэ. – Во-первых, потому что я его первый сын, а во-вторых, я ёрики на службе в Понто-тё.

У Хиро перехватило дыхание. Ёрики были полицейскими командирами и помощниками судей. Под их командованием находилось не менее тридцати досинов.

– Пожалуйста, нет, – умоляюще сказала Саюри.

Маюри, такая же немая, как и каменные псы у ее ворот, наблюдала за происходящим, сидя у двери.

– Подождите, – сказал отец Матео.

Нобухидэ обернулся.

– Ты же сказал, он не говорит по-японски.

Рука Хиро поползла к катане, однако он поборол желание вытащить ее из ножен. До сих пор Нобухидэ всего лишь угрожал Саюри, и Хиро все еще не хотел убивать юношу. По крайней мере не при свидетелях.

Он сделал шаг по направлению к Нобухидэ.

– Я сказал, что он не очень хорошо говорит на нашем языке. Я никогда не говорил, что он его не понимает.

Юный самурай держал катану на уровне талии, левой рукой почти касаясь гарды, тогда как его правая ладонь лежала у основания рукояти. Хиро узнал в его позе боевую стойку. А еще он знал, что для самурая достать меч и не пролить кровь, считалось позором и потерей своего лица, да и полицейские не любят попадать в неловкое положение.

Хиро должен был разрядить обстановку, или кто-нибудь умрет.

– Мы должны что-то сделать, – на португальском сказал отец Матео.

– Таков закон, – ответил Хиро. – У него есть право отомстить за отца.

– Но она не убивала его отца, – продолжал протестовать священник. – Ее смертью правосудие не свершится.

– Говорите по-японски, – прорычал Нобухидэ, подняв меч, чтобы подчеркнуть угрозу.

Отец Матео уверенно встал между Саюри и самураем, что говорило либо о его невежестве, либо о его глупости. Нобухидэ распахнул глаза и немного опустил свой меч.

Священник обратился к Хиро:

– Переводи. – Потом поклонился Нобухидэ и продолжил говорить на португальском: – Достопочтенный сэр, я уважаю ваши традиции и ваш закон, но эта женщина находится под защитой церкви, которая в свою очередь находится под защитой сёгуна.

Сёгун Асикага даровал моему предшественнику, Франциску Ксавье, разрешение проживать в Киото и проповедовать во имя нашей церкви тому, кто этого захочет. Эта женщина признала Иисуса Христа своим Господом и Спасителем. Она находится в Божьей милости в равной степени как и под японским законом.

Правая рука иезуита дернулась. На мгновение Хиро подумал, что он поднимает ее, но священник сдержался. Хиро с удовлетворением это отметил. Он очень часто предупреждал отца Матео о том, насколько для самурая важен контроль.

Хиро перевел слова священника как можно более вежливо и принялся наблюдать за реакцией Нобухидэ. Синоби не убьет, если его не спровоцировать, но он не станет колебаться, если нужно будет спасти священнику жизнь.

Нобухидэ усмехнулся.

– Она убийца. У нее нет прав по закону.

– Христианин должен иметь право доказать свою невиновность, – упорствовал отец Матео. Он продолжал говорить по-португальски. – Этого требует закон церкви.

Хиро подозревал, что иезуит блефует, но слова его все-таки перевел.

– Я никогда ничего подобного не слышал, – ответил Нобухидэ. – К тому же самураи не следуют твоим христианским законам.

– Но Саюри следует, – возразил отец Матео. – Как и вы следуете кодексу Бусидо, который требует вершить правосудие, проявляя великодушие.

Когда Нобухидэ услышал перевод, он удивленно отступил на шаг и еще на несколько сантиметров опустил кончик меча. Он сердито посмотрел на Хиро.

– На самом деле он этого не говорил. Это ты ему помог.

– Отец Матео изучает Бусидо так же, как и учение Христа, – сказал Хиро, радуясь тому, что священник так быстро сообразил обратиться к самурайской чести, а не только к религиозному закону.

– И как же она собирается доказывать свою невиновность? – поинтересовался Нобухидэ. – Она виновна.

– У нее есть два дня на то, чтобы доказать обратное, – настаивал отец Матео. – Столько времени Господь провел в могиле, прежде чем Он восстал из нее, доказав свою божественную природу. Это главный постулат нашей веры. Вы же не станете оспаривать волеизъявление Саюри в выборе религии?