Олег Будилов - Беспокойный отпуск

— Вот собственно и вся история, — сказал Борис Борисович, — в народе лесника окрестили «оборотнем» и, какое-то время, пугали им маленьких детей.

— Ну, на телевидении Вы говорили совсем другое, — сказал я.

— Уж простите, — директор музей развел руками, — во-первых, журналист попросил поумничать, ему нужен был горячий материал, а во-вторых это я для рекламы музея соловьем разливался. Никто не ходит, — пожаловался Борис Борисович, — а мне надо аренду платить и за свет тоже. Все из своих денег отдаю. Хорошо хоть «Вервольф» помогает.

— Кто? — не понял я.

— Рядом, через стенку скинхеды себе «качалку» сделали. Назвали «Вервольф» — оборотень по-немецки. Вместе аренду платим, не так накладно выходит.

Несколько дней прошли спокойно. Город замер в ожидании новых происшествий, полиция обходила собачников, трясла заводчиков и единственную в городе собачью школу. Лидский подолгу засиживался в больнице, может быть работал, может быть встречался со своей медсестрой. Я в его дела не лез. С Сашкой мы встретились один раз, посидели в кафе и договорились держать связь. Я бездельничал, валялся на диване с книгой, смотрел телевизор и много гулял.

Черт меня дернул приехать в этот город. Садясь на поезд, я представлял себе все по-другому: постоянные встречи старых друзей, веселые пьянки, свидания с бывшей подружкой. Но друзья были заняты своими делами, подружка болталась неизвестно где, а заводить новую я пока не собирался, поэтому отпуск получался однообразный и тоскливый. Собственно, никакого отпуска у меня не было. Я уволился с работы, а новое место должно было освободиться только через пару месяцев. Моя жизнь круто поменялась, я расстался с женщиной, с которой прожил последние 5 лет и был совершенно издерган скандалами. Сидеть в Питере было невыносимо, и я решился проехать через всю страну, чтобы навестить город детства.

Я никому не хотел навязываться, но от скуки опять пригласил одноклассников в гости.

В магазине возле дома меня уже знали. Продавщица оторвалась от сериала и улыбнулась.

— Опять друзей ждете? — спросила она, заворачивая в бумагу селедку.

Удивляться тут было нечему, наш город настолько маленький, что, если в одном районе чихнул, в другом скажут: — будьте здоровы. И хотя мы с друзьями вели себя очень прилично, не шумели и музыку громко не слушали, но все соседи уже знали в какую квартиру ходит главный врач больницы и директор художественной школы.

Зная о предстоящем торжестве, а любую бытовую пьянку, при желании можно так назвать, тетя Нора испекла пирог с рыбой. Сначала мне позвонил Лидский, потом Петров. Они собирались зайти к семи, но жизнь беспощадно скорректировала наши планы.

В 18 часов 12 минут, идущий с рыбалки, пенсионер Васюков услышал за гаражами испуганные крики, и обнаружил в куче опавшей листвы бездыханное тело. Мертвец выглядел ужасно, весь в крови, горло разорванно и пенсионер заголосил так, как еще не кричал никогда в жизни, заметался, выскочил на проспект и рухнул на руки первым попавшимся прохожим. Когда старика привели в чувство он вспомнил, что, то ли видел мелькнувший вдалеке волчий силуэт, то ли нет.

В этот раз все произошло довольно далеко от больницы, но Лидского все-равно допросили. Он был ужасно недоволен, ворчал и злился, но терпеливо ответил на все вопросы и был отпущен около девяти часов вечера.

— Какого черта, — возмущался он, снимая пальто у меня в прихожей, — меня там даже близко не было, десятки свидетелей, которые видели меня в больнице, а я отвечаю на нелепые вопросы.

— Скажи спасибо, что рано отпустили, — сказал Петров, который все это время сидел у меня и уже успел выпить полбутылки водки.

— Спасибо, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Коля, сел за стол, налил себе «штрафную» рюмку и выпил.

Вечер был испорчен. Я пробовал расшевелить одноклассников, но желания веселиться у них пропало, к тому же Петрову несколько раз звонила жена и, что-то выговаривала недовольным тоном. Все разговоры за столом неизменно сводились к происшествию в больничном парке, но так как информации у нас не было никакой, все это напоминало гадание на кофейной гуще.

— Ну, ладно, — не сдавался Петров, — а что полиция говорит? Есть хоть какие-нибудь зацепки, что это за собака, откуда?

— Ничего у них нет, — ответил Лидский, — эксперты говорят, что это крупная псина, и что возле тела нашли мужские следы.

— Ничего себе, — сказал я, вспомнив разговоры об оборотне.