Себастьян Жапризо: Прощай, друг

- Вы знали там одного моего друга! Он должен был вернуться! - Кто? - не останавливаясь, коротко спрашивает Барран. - Его зовут Моцарт! Как музыканта! Он медик! Как вы! - Не знаю такого. - Ну как же! Вспомните! Моцарт!.. Прошу вас, выслушайте меня! В этот миг решетчатая ограда сменяется глухой стеной, которая отрезает молодую женщину от Баррана. Раздосадованная тем, что так внезапно лишилась собеседника, Изабелла бежит к воротам, где, как она надеется, ей удастся его перехватить. На тротуаре ей приходится протискиваться через плотную толпу людей, которых не пустили на причал. Добравшись, наконец, де ворот, она вынуждена отпрянуть от выезжающего на полной скорости грузовика, набитого военными. Грузовик поворачивает и проезжает мимо нее. В задней части кузова как раз устраивается Барран, который вскочил туда в самый последний момент. Изабеллу он не удостаивает даже взглядом. Та застывает в неподвижности посреди обтекающей ее толпы, на лице ее - паническая растерянность. Одна из казарм лагеря Св. Марты с рядами двухъярусных коек. Солдаты томятся ожиданием: одни играют в карты, другие пытаются заснуть. Только что вошедший Барран оглядывается вокруг в поисках свободного места и сгружает свою поклажу на одну из незанятых нижних коек. Усевшись на нее, он достает из вещмешка початую бутылку. Когда он подносит горлышко ко рту, собираясь вытащить пробку, появившаяся откуда-то сверху рука выхватывает у него бутылку. Это легионер с причала Ла Жольет; он наполовину свесился с верхней койки, и на губах у него играет улыбка, одновременно дружелюбная и зловещая. Барран невозмутим. - Nice Gun!.. "Шикарный револьвер!.. (англ.)" - произносит Пропп. Он зубами откупоривает бутылку и припадает к горлышку. Потом широко улыбается. - And nice girl "шикарная девчонка!.. (англ.)"!.. Барран принимается распаковывать свой вещмешок. - Скажи-ка, док... что это было, а? - не отстает от него Пропп. - "Смит-и-Вессон" сорок пятого калибра. - Да я не про револьвер. Про девчонку!.. - Так, кого-то ищет... - Все кого-то ищут, - глубокомысленно замечает Пропп. - Лично я никого не знаю, - холодно отзывается Барран. Пропп с презрительной миной растягивается на койке. - Уж я бы для такой девчонки расстарался! Я бы сказал ей "Мамзель, с вашим приятелем я играл в гольф в Дьенбьенфу..." Да что угодно! - Ты американец? - привстав с койки, спрашивает Барран. - Немного американец, немного немец - всего помаленьку. Все зависит от того, кто платит. А ты? Француз7 - Нет, я пьяница. И вдобавок жаден до ужаса. И медик стремительным движением выхватывает свою бутылку из рук легионера. Лагерная канцелярия, полдень. Сидящий за стойкой военный писарь ставит печать на предписание Баррана и вручает ему пособие по демобилизации: тощую пачку новеньких купюр. Позади Баррана - длинная очередь демобилизованных с предписаниями в руках. Через открытую дверь очередь вытянулась в залитый солнцем двор. - Счастливо, доктор, - привычно говорит писарь. Барран уступает место у стойки следующему в очереди. По пути к двери его останавливает другой медик, один из тех, кто был утром на пристани: потеющий толстяк. Он и сейчас утирает лоб платком. - Ну что, Барран?.. Вы больше не вербуетесь? Конец? Барран, не отвечая, порывается пройти мимо. Его собеседник дотрагивается пухлыми пальцами до пачки денег в руке Баррана. - В армии есть и хорошие стороны, разве нет? подмигивает толстяк. Резким движением руки - той, в которой деньги, - Барран отстраняет его от себя и идет дальше. Снаружи - большое негреющее солнце. Когда Барран выходит из канцелярии, от стены отделяется человек и направляется вслед за ним. Это Пропп в своем вылинявшем комбинезоне. Следуя почти вплотную за Барраном по заполненному солдатами двору, он подбрасывает на ладони тяжелый цилиндрик, с которым никогда не расстается: завернутый в фольгу столбик пятифранковых монет. - Решил сбросить лямку, док? И чем ты думаешь заняться? - лениво спрашивает Пропп. Барран даже не оборачивается. Ничуть не обескураженный этим, легионер продолжает идти за ним. - Я знаю ребят, которым нужен врач... - говорит Пропп. - Могу предложить тебе дельце. Барран круто поворачивается. Внешне он спокоен, но во взгляде его полыхает ярость. - Послушай, папаша... Я не врач. Все, чем я занимался, - это наспех латал покалеченных, чтобы их снова отправили на бойню и там уж совсем укокошили. А теперь я сыт всем этим по горло! Калеками, бойней и прилипалами вроде тебя. Уяснил, папаша? Гуляй!.. Пропп молчит Барран делает несколько шагов, потом снова поворачивается. Читать дальше