Анка Итальянка - Мафия в родне

Откуда бы взяться в русской семье итальянским предкам? Вот как это все случилось: моя прапрапрабабушка Боженка была единственной поздней дочерью польского купца и его любимой супруги, в середине девятнадцатого века поселившихся в Судаке, в Крыму. Боженка воспитывалась в любви, ни в чем отказа не знала, но избалованной не была. Разумная дочка получилась у разумных родителей. И раз только подвела ее рациональность, когда влюбилась она в сына итальянского купца, семья которого издавна осела на берегу Черного моря, в колонии генуэзцев.

Выходцы из Генуи появились на берегах Черного и Азовского морей еще в тринадцатом веке и продержались до 1475 года, когда они были вытеснены оттуда Османской империей. Преследуемые турками, некоторые католики-генуэзцы вернулись на родину, другие рассеялись по близлежащей территории, ассимилировавшись с окружающим населением. И лишь немногим удалось сохранить аутентичность и чистоту крови.

Вот из них-то в Судаке после поражения турок в Крымской войне 1853—1856 годов выросла довольно большая колония генуэзских торговцев и моряков. Именно с ними вел торговые дела отец Боженки, Станислав Ковальский, покупая итальянские товары и продавая их в Варшаву, Москву и Санкт-Петербург, и снабжая Италию зерном, льном и всем тем, что ей требовалось.

За давностью лет подробности знакомства Боженки с красавцем-итальянцем Николо Адорно стерлись из памяти. То ли ходили они в один костел, то ли лавки у купцов рядом стояли, то ли еще какая оказия подвернулась, да только поженили купцы своих детей, смотрели на красивую пару и радовались. Но радовались они недолго, вплоть до рождения внучки Анны в 1861 году, которая, родившись, отняла жизнь у своей матери. Воспитывали сироту родители Боженки, но и итальянские родственники обожали черноволосую бойкую малышку, и частенько девочка гостила у них. Долго был безутешен Николо, но время шло, и он женился еще раз. Аннушку охотно принимала и новая его жена, итальянка, а дочери от второго брака любили свою старшую сестру, которая с удовольствием нянчилась с ними.

В подарок на шестнадцатилетие дед с бабушкой повезли свою любимицу в Санкт-Петербург, показать столицу и накупить нарядов. Там-то и повстречалась Анечка со своей судьбой, богатым купцом Иваном Тихоновым. В их браке родилось трое сыновей. Двое старших были копией отца, русоволосого и голубоглазого крепыша, а младший пошел в свою итальянскую родню, черноволосую, смуглую и темноглазую. У Ивана вид младшего сына вызывал необоснованные подозрения: месяцев за восемь до родов его жена навещала заболевшую бабушку в Судаке и водила знакомства со множеством черноволосых, смуглых и темноглазых итальянцев.

Поэтому, когда в конце девятнадцатого века почти одновременно умерли дед и бабка Анны, а ее отец Николо привез их наследство дочери, обратно в качестве наследника с ним поехал и его младший внук Петр, или Пьетро, как называла его родня в Судаке. Во втором браке у Николо родилось пять дочек, а наследника так и не было. Пьетро стал капитаном торгового судна, принадлежавшего деду, принял его фамилию, Адорно, и со временем осел в Италии.

Старшие же сыновья Ивана и Анны, Михаил и Станислав, остались в России, унаследовав торговлю отца. Михаил и стал моим прадедом. Дальнейшая судьба нашей семьи тесно связана с судьбой России и почти ничем не отличалась от судеб многих других семей. Младший брат прадеда, Станислав, погиб в гражданскую, не успев обзавестись семьей.

Михаил же сгинул на германском фронте Первой мировой, осиротив сына Петра. Прабабка, вдова Михаила, потеряв все состояние во время революции, сменила свое сословное положение на рабоче-крестьянское, что дало ей возможность вырастить сына, не подвергаясь превратностям той эпохи. Мой дед погиб в Берлине в мае 1945, оставив бабушке Антонине двух дочек, мою маму Анастасию и тетю Марию, мать моей двоюродной сестры Люськи.

Фашистская Италия воевала против СССР, и в конце января 1942 года крымских итальянцев, как возможных врагов, срочно выслали в Казахстан. Зимнее путешествие в нетопленых вагонах для многих оказалось смертельным. Те, кто выжил, большей частью погибли уже в высылке. И когда я попыталась отыскать среди них свою родню, это оказалось невозможным.

Историю о нашей родословной я много раз слышала от своей бабушки Тони. А кроме истории, у нее в доме были вышивки с красным генуэзским крестом на белом фоне и рисунок кольца, которое носил кто-то из итальянской части нашей семьи. Рисунок был сделан очень давно и копировался каждым поколением. Последний раз его копировала моя мама, еще подростком, и многократно разворачиваемый и сворачиваемый листок давно вытерся на сгибах, рисунок был едва заметен. По просьбе бабушки я точно перерисовала его, а пока рисовала, хорошенько запомнила.