Коллектив авторов - Последнее плавание адмирала

24. Почему лодка адмирала была пришвартована, вопреки обыкновению, носом к причалу? Этот факт очень важный. Он означал, что лодка также каким-то образом фигурировала в событиях той августовской ночи. Или адмирал отплыл на ней от дома, а потом был перехвачен на полпути, или же преступник, доставив его в сад, воспользовался двумя лодками, чтобы избавиться от трупа. И по какой-то причине счел более важным пришвартовать лодку адмирала, а не викария. Наверное, он решил, что так все станет смотреться более естественно. Возникало еще одно соображение: Эльма, видимо, знала о дядиной причуде относительно швартовки лодок, и поэтому если она или некто действовавший под ее непосредственным руководством виновен в убийстве, трудно поверить, что утром лодку не обнаружили бы пришвартованной как обычно.

25. Почему исчез кусок веревки? И небольшой ведь кусок, такой, естественно, не отрежешь, если нужна веревка для чего-то необычного: например, связать человеку руки. Нет, лодку викария сначала отрезали от того места, где она обычно стояла, а потом ее привязывали снова: к другому колышку, свае или же к другой лодке, и снова понадобилось обрезать носовой фалинь вместо того, чтобы отвязать его. Это сбивало с толку, поскольку обычно что человек сделал, то обратно переделать этого он не может, если это один и тот же человек. Следовало сделать поправку на случай. Например, две веревки связаны вместе, а потом набухли от воды. Или же вдруг возникла какая-то спешка, когда уже не оставалось времени на развязывание узлов. Однако следуя замерам длины носового фалиня, напрашивался вывод, что носовой фалинь обрезали дважды, и во второй раз его резал другой человек, и он был ростом ниже. Например, викарий, отличавшийся высоким ростом, мог обрезать веревку в первом случае, но если он же привязывал ее во второй раз, то привязал бы на таком уровне, откуда вполне мог снова отвязать. Это новое лицо в деле можно назвать «x-n», а первого, кто обрезал носовой фалинь, обозначить буквой «х». Теперь представлялось возможным, что этот «x-n» – сам адмирал. Однако пришлось бы сделать поправку на двух человек, кроме адмирала, которые оба замешаны в событиях вчерашней ночи – на «х» и «x-n». Холланд может быть «х», но он был такого роста, что мог бы отвязать лодку даже с первоначального места ее стоянки.

26. Почему в плаще была эта «находка»? Жаль, что этот вопрос не возник в списке сразу после номера 20. Мог бы получиться стишок. В свои юношеские годы Ридж пытался дописывать последние строчки лимериков, однако никогда не мнил себя поэтом, и для него явилось новостью, что он обнаружил себя в положении юного Овидия, подсознательно сочиняя стихи. Да, конечно же этот плащ. Если адмирал отправлялся в Уинмут и действительно хотел успеть на ночной поезд, то он взял плащ, чтобы не мерзнуть. Но Ридж намеревался отбросить версию о предполагавшемся путешествии на поезде. Если адмирал отправлялся в Уинмут или в любое другое место по течению реки, причем в лодке, с намерением вернуться в той же лодке, то взял бы с собой плащ только по одной веской причине. Очевидно, он предполагал где-то задержаться, подождать кого-то и с кем-то поговорить на свежем воздухе и опасался, что без верхней одежды простудится. Плащ был просторного покроя, в магазинах такие называют «что-то в стиле реглан». Убийца, если не отличался брезгливостью по отношению к трупам, мог натянуть плащ на мертвое тело. И что бы это означало? Преступник, как и прежде, разыгрывал постановку: подбросив версию, будто адмирал намеревался поехать в Лондон ночным поездом, решил подкрепить ее, одев жертву соответственно.

27. Почему в кармане оказалась газета? Если адмирал намеревался ехать поездом и, готовясь к поездке, заходил в дом за плащом, то разве не само собой разумеется, что его взгляд упал бы на газету? Он не сунул бы знакомый экземпляр в карман прямо там же. Железнодорожное сообщение между Уинмутом и Лондоном не славится своей быстротой, и большинство местных жителей запасаются каким-нибудь чтивом, прежде чем сесть в поезд. Но именно этого адмирал и не сделал. Второй экземпляр, обнаруженный в зале утром после убийства, был помечен «адмирал Пеннистон» с характерной для мистера Толуисла орфографической ошибкой. Откуда же взялся неподписанный экземпляр? Все магазины и киоски в Уинмуте закрываются в девять вечера, а уличные газетчики давно уже исчезли. Уинмут – городок сонный, и последний из оптимистов, пытавшихся продавать якобы «свежие выпуски», вышел из дела за несколько месяцев до этого. Адмирал не заходил в «Лорд Маршал» и не мог купить там газету. Если газета находилась при нем, когда он был жив, следовательно, в тот вечер он заходил куда-то еще. Одним из вероятных мест являлся дом сэра Уилфреда Денни. Если же газету засунул ему в карман уже после смерти убивший его человек, то он мог сделать это лишь с одной целью – фальсифицировать улики. Каким образом? С точки зрения временных рамок – наводя на мысль, что преступление произошло после девяти часов вечера, вместо того, что оно произошло до девяти. Но это сдвинет реальное время к невозможно раннему часу. С точки зрения положения на местности – убийство произошло на каком-то расстоянии от Уинмута, и преступник, засунув газету в карман мертвецу, пытался создать впечатление, будто убийство случилось в Уинмуте или, по крайней мере, пока жертва возвращалась оттуда. Вывод из этой улики: преступник пытался навязать ложную версию, что адмирал тем вечером находился в Уинмуте. Если принять этот довод, то возникали дальнейшие предположения. Убийца являлся кем-то, кто не знает Уинмута, или же его знания о нем устарели. Постоянный житель городка – неуловимый сэр Уилфред, например, не совершил бы подобной ошибки, вообразив, будто газеты еще продавались в одиннадцать вечера.