Валерий Касаткин - Бунт смерти. Книга первая

Сейчас все свободны, но из деревни никуда не отлучаться. Завтра к десяти часам дня всем членам застолья быть у меня.

7

Худасов, расставаясь с Миланой, попросил её держаться и крепиться, после чего вызвал такси и к удивлению тех деревенских, кто в эту ночь не спал, укатил в Москву. Там в своей двухкомнатной квартире, доставшейся ему после развода с женой, а ей с одиннадцатилетней дочерью согласно разделу достался дом в пригороде, немного поспал, и к девяти часам утра был уже в кабинете своего друга – начальника районного отдела полиции полковника Казёнкина Федота Ивановича. Полковник, пожав руку Карпу и кивнув головой на стул, притворно восхищённо произнёс:

– Если знаменитый писатель детективных романов Пров Благонов собственной персоной приходит к простому смертному, то дело пахнет керосином. Сдаётся мне, что не разгадал ты нашу подопечную, – Казёнкин скорчил ужасную гримасу, – а может, Милана успела отправить на тот свет своего нового мужа, и ты пришёл ко мне сообщить эту новость?

– Попытка была. Но видит Бог, я ради раскрытия тупикового дела, которое оказалось не по зубам твоим сыщикам, взял грех на душу и слился с Миланой душой и телом и следовал за ней, как тень. Однако вчера вечером не углядел. У её мужа произошёл анафилактический шок. И если бы не работница фермера, то Милана могла снова стать вдовой. Амоса ждала неминуемая погибель или от переохлаждения, или от удушья вследствие аллергии, – Пров тоже скривил лицо, – у меня, Федот, к тебе просьба: позвони следователю Крутикову и объясни ситуацию. Я к нему заеду во второй половине дня и мне, очевидно, предстоит продолжить своё пребывание в деревне в качестве уже действительного члена Союза художников России. Успокаивает одно, что мы угадали направление движений Миланы, и я вовремя, за неделю до её свадьбы с Амосом, поселился недалеко от его дома. Рано или поздно кто-то попадётся в мои сети.

– Милана – интересная девушка и если это она отправила своего первого мужа в мир иной с целью завладения его квартирой и аптеками, то сделала это идеально. Её вину нам не доказать. Очевидно, наводчиком на закодированных мужчин, страдающих аллергией на вино, в данных делах является её подруга, работающая в наркологической поликлинике, – лицо полковника приобрело мудрое выражение.

– В этих случаях надо искать след от «Вермута», – Пров поднялся со стула и протянул другу руку, – не забудь позвонить Крутикову, и пусть твои бойцы глубже прощупают подругу Миланы. А я продолжу писать роман, рисовать и, конечно, помогать тебе в расследовании загадочных убийств. Ох, как хотелось бы эту рыжую бестию вывести на чистую воду, – Пров вдруг замолчал, что-то вспоминая, – однако в случившемся можно подозревать и незамужнюю работницу фермера Галину. Мне по секрету баба Нюра рассказала, что у Амоса с ней была связь, сам знаешь какая. А тут раз и свалилась всем на голову Милана. Месть женщины может быть непредсказуемой.

– Возьми её на себя.

Из райотдела полиции Благонов поехал на такси в редакцию журнала «Тишь да гладь», расположенного в центральной части города на первом этаже офисного здания, где в должности заместителя главного редактора работала его бывшая жена Настя. Войдя к ней в кабинет, Пров скромно подпёр стенку и застенчиво улыбнулся.

– Я тут это…

– Проходил мимо чисто случайно, – красивая самоуверенная женщина усмехнулась, – увидел свет в окне и решил заглянуть.

– Настя, прости, я тебе правду говорю, та девушка, с которой ты поймала меня в квартире, была проституткой. А мне, как писателю, надо всё руками потрогать.

– И ещё кое-чем. Хорошее ты себе объяснение и прикрытие нашёл для своих блудных похождений. Ты случайно не пишешь роман про гарем? Надо будет заглянуть в твою квартиру. Хотя там уже, наверное, евнух охраняет её и твоё стадо, – женщина брезгливо поморщилась.

– Я, конечно, заслуживаю осуждения, но не до такой же степени. Я вас люблю и по вам скучаю до непереносимой тоски в душе, – Пров положил руку на сердце.

– С дочкой я тебе общаться не запрещаю. Есть одно условие: чтобы она не видела твоих проституток.

– Зачем ты так выражаешься, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ну, прошу тебя, хоть немножко смягчись. У меня в связи с разводом всякое вдохновение пропало. Я за последнее время не написал ни строчки, – Пров присел на краешек стула, – вчера издательство напомнило о моих обязательствах.

– А я причём к твоим делам? Ты погряз в грехах и за них меня же обвинил в отсутствии вдохновения. Та крашеная блондинка разве тебя не вдохновила?