Дмитрий Шубин - Судьба-насмешница. Часть третья - Нам чувства неподвластны

– А не влюбился ли ты, Илюша случайно?

Илья только развёл руками. Другу он не мог соврать и рассказал о том, что произошло в его жизни, когда совершенно случайно познакомился с прекрасной женщиной.

И тогда друг посоветовал, чтобы Илья не торопился делать какие-то предложения Даше. По всему видно, что женщина ждёт и чем чёрт не шутит, возможно, и отыщется муженёк. Мало ли в жизни чего случается. Может, нагуляется на стороне и вернётся, а жена с радостью и примет. А что тогда делать тебе, друг мой? Илья согласно кивнул головой. Он и сам в своей юридической практике сталкивался с такими случаями. Но вот ведь беда: сердцу-то не прикажешь…

И он ждал. Ждал, что и Даша проявит к нему хоть какие-то знаки внимания. Но этого не происходило. Она просто душевно принимала его у себя и от души благодарила за любую помощь, которую он оказывал.

Товары, привезенные из-за границы, разошлись на «ура». Нарисовалась и явная прибыль. Марина воспрянула духом. Теперь, когда Даша была дома и уже поправилась так, что могла сама вывозить малыша в коляске на прогулку, они с Артёмом собирались поехать снова, за очередной партией товара. Марина пообещала, что теперь непременно привезут и мобильные телефоны, они уже полностью начали входить в обиход.

И, вернувшись в очередной раз с поездки, подарила Даше и Илье мобильники. Она смотрела, как они радовались, как дети. Теперь вот связь можно будет осуществлять беспрепятственно. Артём остался на некоторое время у себя на Родине. Он пообещал Марине, что скоро вернётся и тогда они с ней поженятся. Марина была счастлива. Ведь о таком мужчине, как Артём можно было только мечтать.

Марина была сама счастлива и хотела, чтобы и Даша также была счастлива. Она замечала, что Илья не равнодушен к снохе, и в душе была не против того, если и Даша проявит к нему чувства. Но пока что за ней этого не замечала, а лезть в душу не хотела. Она приезжала и наслаждалась, глядя на Владика, который подрастая, всё больше становился похожим на Димку. Надо же, как жизнь распорядилась! Вот уже год на исходе, как Димки нет, а его копия у них перед глазами.

Очнулась Айсун от громких голосов. Сколько они ехали, она не помнила. С того момента, как занесла нож над собой, и брат выбил его из её рук, она впала в какой-то транс. Она стала ко всему равнодушной, тело ничего не чувствовало абсолютно. Она была, как тряпичная кукла. Её посадили в машину, пристегнули ремнём безопасности, мать что-то говорила, давала какое-то напутствие, но это всё шло мимо, терялось в пространстве. Она просто закрыла глаза и вот очнулась….

Брат её вытащил, словно неживую из машины и, взяв на руки, отнёс в какой-то дом. Девушке было всё равно. Она хотела одного: просто умереть, снова погрузилась в спасительную дрёму. Очнулась, но уже не от голосов, а от прикосновения, чьих-то ласковых рук. Девушка, не открывая глаз, прошептала:

– Серкан…..

А кто-то, разжав ей губы, вливал по капелькам в рот живительную влагу. Айсун глотала её с жадностью. Пила и шептала:

– Севгили, хала… хала (Любимый… ещё, …ещё…)

Но тут снова провалилась во тьму.

И снова пришла в сознание от нестерпимой жажды. И чья-то рука снова поднесла к губам эту живительную влагу. Но она была почему-то горькой. Но она пила и просила:

– Севимли, хала… хала (Милый, ещё… ещё…)

Так продолжалось две недели. А потом Айсун открыла глаза и увидела, что над ней склонилась немолодая уже женщина, в руках у неё был чайник. Она поднесла носик к губам больной и ласково улыбнувшись, сказала:

– Пей, девочка. Ты вернулась.

Айсун смотрела непонимающим взглядом на эту незнакомку. Но что-то было и знакомое в чертах лица. Она напрягла память, и перед ней всплыло лицо матери. И тогда она прошептала:

– Тётя… Тётя Джемиля?

Женщина улыбнулась и погладила своей шершавой ладонью девушку по лицу.

– Узнала, милая. Вот и хорошо. Значит, теперь ты скоро пойдёшь на поправку.

– А что, разве я больна? – с недоумением спросила Айсун.

– Да, милая. Я уже начинала беспокоиться за твою жизнь. С тех пор, как уехали твои братья, прошло уже две недели, а ты всё никак не могла прийти в чувство. Ты всё время спала. Только во сне иногда о чём-то умаляла Аллаха. Мне казалось, что ты просила о смерти. Это, правда? И что же такое непоправимое случилось у такой молодой и красивой девушки, что ты просишь его лишить тебя самого дорогого, что он дал тебе?

И тогда перед больной всплыла вся реальная картина, и она горько заплакала. А тётя села рядом на кровать, и молчаливо гладила девушку по её чудесным длинным волосам, по щекам, которые за время болезни стали бледными, по худеньким плечикам девушки. Она гладила, но не успокаивала. Айсун нужно было облегчить свою душу слезами. Ей нужно обязательно выплакаться и тогда Джемиля знает, как помочь своей племяннице.