Александр Грич - Кто убьет президента?..

Последовала пауза, которая, по мысли Доуни должна была придать его высказыванию значительность.

– Я так понимаю, произошло новое преступление, – мягко сказал Потемкин, оставив без внимания выпад Доуни. – Слушаю вас, сэр.

– Вы что-то слышали о Грюнвальде? – Дауни посмотрел было на Потемкина вопросительно, но тут же махнул рукой – Откуда, впрочем? Это личность не международного масштаба… Но в местных рамках – фигура довольно значительная. Афроамериканец, который борется за права всех меньшинств – и черных, и латинос, и женщин… – Доуни посмотрел на Потемкина иронически. – Не знаю, как там у него с геями и лесбиянками, для которых мы из политкорректности придумали превосходную формулу ЛБГР или что-то в этом роде… Но теоретически он их тоже защищает… то есть – защищал. Так вот, его убили.

– Есть соображения о том, какие могут быть мотивы?

– Я вам, Потемкин, изложил мотив, по которому делом должна заняться Группа. Не было бы его борьбы за права меньшинств и связанного с ней общественного статуса – это типично полицейское дело. На грани бытовухи, я бы сказал. – Доуни улыбнулся иронически. – Его убили в «Pollo Loco»…

«Поййо Локо» – по испански – «Сумасшедший петух» – распространенная в Южной Калифорнии сеть недорогих кафе, которая предлагает посетителям главным образом куриные блюда и главным образом – с мексиканским акцентом.

Ирония Доуни как видно относилась к тому, что изысканным место, где убили борца за права меньшинств, назвать никак нельзя было.

Вход в «Петуха» естественно, был перекрыт желтой лентой, за которой толпились зрители, заглядывая вовнутрь через стеклянные витрины и делясь увиденными подробностями.

– О’Рэйли, ты давай-ка, начни снаружи! – бросил Потемкин на ходу. – Поспрошай, кто что видел, это может оказаться полезным, а уж если ты со своими способностями откопаешь тех, кто видел своими глазами, что именно произошло – твоим сведениям цены не будет.

Лайон О’Рэйли, похожий на жителя Средиземноморья ирландец, с первых дней соместной работы, искренне привязался к Потемкину, приглядывался к его работе и даже в ухватках и в походке, как иронически заметил один из членов Группы, пытался подражать ему…

«Может, это потому, – думал Потемкин, – что мы оба с ним в Группе – более или менее люди со стороны. Ну, со мной всё понятно – другая школа, другая среда. И таких как он, окончивших университет с отличием, да с его высочайшим IQ – и в полиции, и у федералов немного. Если они вообще есть. Мы с ним – два одиночки! Вот паренек и тянется ко мне.»

О’Рэйли тем временем затесался в толпу, включив магнитофон в нагрудном кармане и взяв наизготовку блокнот, а Потемкин вошел в помещение.

Грюнвальд сидел за третьим столиком с левой стороны – там, где уже не было стеклянной витрины, а была глухая стена, выходившая в переулок рядом. На столике перед ним стояла тарелка маисового салата и пластиковая миска с куриными ножками. По столику растеклась лужа крови, еда Грюнвальда была тоже обильно полита кровью. Правая рука лежала на столе, левая бессильно свесилась вдоль туловища.

– Он подошел вот отсюда, – рассказывал рыжеволосый и голубоглазый хозяин кафе, человек лет пятидесяти, весь какой-то вылянивший, будто цветная материя, много раз побывавшая в стирке. – Он шел как-то странно, будто заводной, я еще подумал, что, может, у него в детстве был полиомиелит – иногда больные, вылечившись, всю жизнь так ходят…

– Вы говорите «ОН», – остановил Потемкин. – Кто он?

– Как кто? Убийца. Латинос. Очень типичный. Знаете, они бывают такие – низкие, коренастые, с несколько монголоидными чертами лица. Ну, весь в татуировках, конечно. Теперь все ходят с татуировками… Значит, прямо перед столиком этого убитого, он достал нож, что-то ему сказал… Тот, убитый, поднялся. Мне показалось, что у него было удивленное лицо, но я могу и ошибаться. Теперь уже все будут придумывать свои версии…

– Вы хотите сказать, что никакой ссоры между ними не было?

– Если и была, то не здесь и не сейчас! Спросите у моих девочек, они любой конфликт чуют за версту.

– Дальше.

– Дальше – как я сказал, убийца достал нож. А вот он – жест рукой в сторону Грюнвальда, – поднялся и стал что-то говорить. А убийца ударил его в грудь. Два раза или три. И тот рухнул, да вот так и остался. А тот, мексиканец, взял со стола салфетку вытер с ножа кровь – ну прямо как повар на кухне. Бросил салфетку на пол, повернулся и вышел из кафе. Свернул за угол. А мы, конечно, вызвали «скорую» и полицию – но тот был уже мертв, когда они подоспели. Человек из полиции велел ничего не трогать до вашего приезда.