Ольга Гаврилина - Возвращение монашки

– Вот черт! Бедная моя головушка… Ну почему ей всегда достается в первую очередь?!

Она ощутила, что на затылке начинает взбухать довольно большая шишка, и, обернувшись, увидела, как на персиковой ягодице с молниеносной быстротой проявляется сизый синяк.

Но это было еще не все! По запотевшей зеркальной поверхности тараканьими лапками разбегалась трещина!

– Вот черт! – повторила Лола. – Только этого мне не хватало! Теперь перед Капелини придется отчитываться!

Она не представляла его реакции и, не признаваясь самой себе, откровенно побаивалась, как маленький набедокуривший ребенок. «Что я скажу Николе?!» Он все еще имел на нее огромное влияние, и, к своему ужасу, она понимала, что привыкает к такому состоянию, и оно ей даже начинает по-своему нравиться.

Вот уже несколько месяцев они с Николой жили на два дома, что Лолу вполне устраивало, поскольку, случалось, Никола по несколько дней находился на работе, и Лола, не желая ночевать одна на огромной вилле, окруженной заросшим садом, возвращалась в свою квартиру. Достаточно часто они оставались у Лолы, и, к ее удивлению, Капелини сразу понравилось ее жилище, в котором он тут же не преминул оставить несколько шикарных свитеров, зубную щетку и пару темных красивых парфюмерных флаконов. Лолу совершенно не тяготило такое положение дел, более того, это был ее выбор, хотя Капелини в первый же день оставил ей ключи от виллы и предложил:

– Переезжай ко мне. Иначе с учетом наших рабочих графиков мы будем видеться раз в месяц.

Но Лола рассудила по-своему: «А чего рваться-то? Тем более мы оба живем в Риме, и мне до него доехать, даже при самых жутких пробках, минут тридцать, не более. К тому же у меня не получается работать на вилле в его отсутствие».

Так что вернувшийся через сутки Капелини не застал Лолу у себя дома.

– Лол, ты что, обиделась, что я сегодня не ночевал? – с тоской спросил он, дозвонившись до нее, как будто уже знал, каким будет ответ. – Я же тебя предупредил.

– Я и не думала обижаться! Просто в моей квартире мне лучше работается, да и вещи перевозить долго, – весело проговорила она, на самом деле радуясь его возвращению. – Приезжай ко мне! Я уже нарубила салат и думаю мясо пожарить.

– А паста?

– Ах да, паста… Конечно, есть! Сейчас только соус приготовлю, – Лола все никак не могла привыкнуть, что в Италии большинство мужчин предпочитает макароны жареному куску мяса. Удивительно, но Никола был одним из них, что разительно не соответствовало его мефистофельской внешности.

– Соус я сам сделаю, когда приеду. Целую! – И тут же добавил: – Лол, мне с тобой так легко!

Последняя фраза несколько удивила Лолу и даже заставила остановиться и задуматься, но она тут же решила не вдаваться в размышления по этому поводу и пошла смотреть, какие виды паст имеются у нее в запасе, поскольку прозрачные пачки со спагетти, «перьями» и «ушками» использовались ею редко и оттого стояли на самой верхней полке.

Через двадцать минут Никола ворвался в квартиру, бросил на стол какие-то пакеты и, напрочь забыв о соусе и пасте, хищно схватил Лолу, устремившись с нею на руках, точно с драгоценной добычей, в спальню.

– Плиту выключи! – успела пискнуть она и задохнулась от его поцелуев…

Это было так здорово, каждый раз заново узнавать и обретать друг друга! Лола закрыла глаза и улыбнулась недавним воспоминаниям.

Из домофона раздался сигнал открываемых ворот. Никола приехал!

Лола заметалась по ванной, опять поскользнулась, но на этот раз удержалась за бортик, накинула полотенце, спрятав ужасающую гематому, и, забыв о боли, стала сдвигать колонку в надежде прикрыть хоть часть трещины на зеркале. Пыхтя и краснея от напряжения, она сместила ее всего лишь сантиметров на десять и начала вытаскивать полотенца, уложенные внутри толстыми мягкими пачками. Набросав их на мраморную поверхность зеркального столика, она подвинула уже облегченную мебель, когда в дверь постучал Капелини:

– Можно войти?

Ну как ему это удается?.. Даже в таком огромном доме он без ошибки может определить, где именно в данный момент она находится!

– Сейчас! Секунду подожди! Только оденусь, – произнесла Лола, едва сдерживая порывистое от напряжения дыхание.

– Скажешь тоже, «оденусь»! Зачем?

Лоле показалось, что он прислушивается.

– А почему ты дышишь, как запыхавшаяся собачонка? Или кого-то спрятала в ванной?! – произнес он нарочито грозным голосом. – Все, захожу!

Лола приняла небрежно-расслабленную позу и облокотилась на подвинутую колонку, полностью загородив собой трещину.